Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Точнее, тросы им не нужны вообще.
Три фигуры в белом выпрыгнули из вертолетного люка, сделали в воздухе изящный кульбит и мягко, по-кошачьи приземлились на камни. Потом разом встали — по красоте, чистоте и слаженности исполнения они не уступали акробатам из цирка дю Солей.
Лара и две ее сестры подошли к нам. Нельзя не признаться, впечатление они производили сильное. Одежду Лары составлял белый сарафан, выгодно подчеркивавший все изгибы ее тела, и два черных кожаных ремня крест-накрест на бедрах. На одном ремне висела кобура с пистолетом, на другом — ножны с рапирой, судя по потертой рукояти не раз бывавшей в деле. Свою
Невозможно было не любоваться ее походкой, тем, как покачивались при ходьбе ее бедра, и даже смертоносное оружие на поясе не уменьшало ее женской привлекательности. Ну, и дождь, насквозь промочивший ее белое платье, тоже не позволял не заметить кое-какие другие подробности — например, то, что, помимо оружия и туфель, это единственное, что на ней надето.
Я сосредоточился на том, чтобы не дать своему языку вывалиться до пояса, и с усилием отвел от нее глаза.
Сестры ее оделись совсем по-другому. При том, что обе тоже щеголяли в белом, одежда их напоминала мотоциклетные доспехи — не те, что носят классические американские байкеры, а те, что можно увидеть на мотогонщиках-профессионалах. Они производили впечатление ультрасовременных и, судя по всему, пуленепробиваемых. Стандартные гоночные комбинезоны, подбитые плотным пластиком, чтобы защитить гонщика при падении. Готов биться об заклад, сестры Рейт заменили пластик на что-нибудь более крепкое.
Оружие у обеих также сочетало традиционное с ультрасовременным. Волосы они собрали в пучок на затылке; подобно Ларе, кожа у обеих была почти белоснежной, глаза — большие, серые, губы — темные, манящие.
Я смотрел на приближавшихся к нам сестер Рейт и думал только о том, что если бы во Вселенной существовала справедливость, я бы смог увидеть это и в замедленном повторе.
Увы.
Краем глаза я увидел, как Мэй жестом приказывает Стражу Берсеркеру стоять на месте. Это меня не удивило. У Старой Мэй очень жесткие понятия о достойном поведении и о том, как им следовать. Она ни за что не позволила бы выказать перед посторонними даже намек на разногласия между членами Совета.
Лара остановилась, не доходя до нас двадцати футов; сестры застыли у нее за спиной. Взгляды их были прикованы к Стражам, настороженно смотревшим на них в ответ.
— Гарри, — произнесла Лара таким тоном, будто мы с ней случайно столкнулись на званом ужине. — Гадкий, гадкий мальчик. Ну почему вы не сказали, что мне придется делить вас нынче вечером с другими?
— Ну что тут скажешь? — произнес я с улыбкой и склонил голову, не спуская с нее глаз. Надо признаться, смотреть на нее было куда приятнее, чем на Стражей, хотя и не менее страшно. — Я привык быть доверчивой, простой душой, однако жестокий мир сделал из меня циника и перестраховщика.
Лара перевела оценивающий взгляд со Стражей на меня. Потом улыбнулась им — такая улыбка могла бы расплавить бронеплиту — и двинулась ко мне, каким-то образом ухитряясь сохранять на этих камнях идеально женственную походку. При этом она протянула ко мне обе руки.
Я улыбнулся в ответ, хотя боюсь, моя улыбка вышла жестче и искусственнее.
— Вы шутите, — процедил я сквозь зубы.
Она скромно потупила взор и убавила интенсивность улыбки.
— Будь со мной
Сомневаюсь, чтобы я долго колебался — как-то так само собой вышло, что я тоже протянул руки ей навстречу. Пальцы наши сомкнулись. Ее руки оказались гладкими как шелк и очень холодными. Она ослепительно улыбнулась и медленно, грациозно склонила голову в почти официальном поклоне.
А потом быстро — я и моргнуть не успел, тем более, пошевелиться — врезала мне по губам.
Она не сжимала руку в кулак, поэтому удар вышел не смертельный. Но даже так ощущение было как от удара дубинкой. Я отлетел на несколько шагов назад, вращаясь в каком-то безумном штопоре, и приземлился на пятую точку в десяти футах от нее.
— Ты в очередной раз солгал нам, — прорычала Лара. — Манипулировал нами. Я веду учет твоим подставам, чародей.
Я сидел, тупо разинув рот, опасаясь, что моя лишенная костей челюсть начнет раскачиваться тряпкой на ветру.
Ярость окутывала ее ледяным шаром, и все ее тело до последней клетки, казалось, жаждет насилия. Она стояла ко мне лицом; слева смотрели на все это старейшины и Стражи, справа темнел лес. Я изготовил свой браслет-оберег, не сомневаясь в том, что она запросто может выхватить пистолет и изрешетить меня.
— Если мой брат не вернется ко мне нынче же вечером целым и невредимым, — продолжала она спокойным, убийственно-ледяным тоном, — это будет означать кровную месть между нами, и честь моя не успокоится до тех пор, пока один из нас не будет лежать мертвым у барьера.
А потом она подмигнула мне правым глазом.
— Ты понял? — спросила она.
— Ы-ы… — произнес я, пытаясь пошевелить челюстью. Похоже, она осталась более-менее цела. — Угу. Послание принято.
— Дерзкий мальчишка! — Она сплюнула на землю у моих ног, повернулась и решительно двинулась в направлении Старейшин, остановившись в десяти футах от Старой Мэй — за мгновение до того, как Стражи начали хвататься за оружие. Лара застыла, вытянувшись, потом отвесила Мэй низкий поклон.
Лицо Мэй оставалось бесстрастным. Она поклонилась в ответ, хотя не так низко.
— Для меня большая радость познакомиться с вами во плоти, — произнесла Лара. — Вы, должно быть, Старая Мэй.
— Лара Рейт, — отозвалась Мэй. — Я не ожидала вашего присутствия на этой встрече.
— Как и я вашего. — Лара бросила на меня брезгливый взгляд. — Галантность, похоже, не котируется больше в этом мире. — Она поклонилась еще — Эбинизеру и Слушающему Ветер, обратившись к каждому по имени. — Ваша слава, джентльмены, летит впереди вас.
Индеец Джо молча поклонился в ответ.
— Леди Рейт, — негромко произнес Эбинизер. — Дотроньтесь до этого юноши еще раз, и все, что останется похоронить вашей родне, — это ваши туфли за полтыщи баксов.
— Ai ya, — все тем же ровным тоном произнесла Мэй.
Лара помедлила с ответом. Не то, чтобы заявление Эбинизера устрашило ее, нет, но она внимательно посмотрела на него и склонила голову.
— Леди, джентльмены, не подлежит сомнению то, что у всех нас имеются более неотложные проблемы, требующие разрешения. Точно также очевидно, что никто из нас не ожидал присутствия второй стороны, а разрушительный конфликт не выгоден никому. От имени Белой Коллегии я предлагаю договориться о ненападении на время этой встречи.