Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Поднявшись, Ик резко повернулся, намереваясь броситься за Сьюзен, но тут я вскинул свой жезл, рявкнул:
— Fuego! — и разрядил в него столько энергии, сколько мог пропустить через себя покрытый рунами деревянный стержень. При виде бело-голубого огня, казавшегося особенно ярким на фоне зеленого пламени Эрлкёнигова меча, гоблины вскрикнули — кто от неожиданности, а кто и от страха. Огонь ударил в Ика и выжег дыру размером с хороший арбуз у него на спине. Голова чудища мотнулась назад с такой силой, что почти коснулась затылком позвоночника,
Все это время я почти не следил за Сьюзен. Полураздавленный, полурастерзанный вампир отчаянно размахивал оставшимися конечностями и щелкал зубами, изо всех сил цепляясь за жизнь.
Один из ударов пришелся Сьюзен в висок. Она оглянулась, скривив окровавленные губы в свирепой улыбке; темные завитки татуировки проступили на лице, как расползающаяся по воде чернильная капля. Она отбросила в сторону свою импровизированную палицу, обеими руками схватила вампира за горло и уверенным движением сунула его головой в зеленый огонь.
Со стороны огонь казался не жарче обычного костра, однако температура внутри, похоже, мало уступала поверхности солнца. Едва оказавшись в огне, голова вампира просто-напросто взорвалась. Или испарилась, окутав Сьюзен и оставшуюся часть тела большим, темным, отвратительно пахнущим облаком.
— Сьюзен! — крикнул я и отпрянул в сторону, чтобы ненароком не задеть ее своим разрядом в этом облаке. Второй мой выстрел прожег небольшое отверстие в руке Пожирателя, третий прошел мимо, зато четвертый пропахал у него в бедре обугленную борозду шириной с мою ногу. Барабанный бой его сердца не стихал, напоминая басовый барабан какой-нибудь трэш-металлической группы. Мои попадания, похоже, только разъярили Ика еще сильнее, и он ринулся вперед в попытке либо затолкать меня в огонь, либо по крайней мере прижать к огненному кольцу, чтобы я не мог увернуться от его когтей.
Однако или удар по черепу, или один из моих разрядов замедлили Ика. Я бросился ему наперерез, увернулся от занесенной руки и вырвался из приготовленной для меня западни.
До меня вдруг дошло, что на губах моих играет свирепая ухмылка. На бегу я не прекращал палить в Ика, целясь ему в ноги, пытаясь замедлить его еще сильнее. Думаю, почти все заряды пришлись мимо, вспыхивая ослепительным светом при столкновении с зеленым огнем Эрлкёнига. Адреналин в крови до предела обострил чувства, все звуки и краски доходили до меня кристально-ясными, и я вдруг увидел, где у Пожирателя уязвимое место.
Конечно, при том, что двигался он не по-человечески, непривычно для глаза, заметить это было непросто, и все же я сообразил, что атаковать он предпочитает с одной и той же стороны. Я метнулся вбок посмотреть получше, увернулся от огромного кулака, едва не оторвавшего мне голову, и увидел, что на ноге у Ика, сзади, чуть выше колена виднеется обугленный шрам. Будь это смертная плоть и кожа, я бы решил, что это результат ожога раскаленным добела предметом, имеющим форму зубов Мыша. Моя собака-фу несколько раз налетела на Ика во время его поединка с Томасом, и полученные раны угрожали оставить Ика инвалидом. Наверное, именно поэтому
— Что ж, громила, удачи тебе! — услышал я собственный голос. — Бежать тебе некуда.
При том, что реплику эту иначе, чем совершенно сумасшедшей, не назовешь, часть моего рассудка оставалась более или менее нормальной. Ну, поглупела, конечно, чуть-чуть. В конце концов, Ик продолжал меня преследовать. Доведись ему хоть раз врезать мне своей чудовищной лапищей, подозреваю, это превратило бы в жидкую кашу кости в той части тела, куда пришелся бы удар (возможно, за исключением головы, поскольку по некоторым признакам кто-то уже проделал эту операцию с моей головой, причем незаметно для меня).
Пока мне удавалось уворачиваться и отстреливаться, но поддерживать подобный темп до бесконечности у меня бы не получилось. Я ранил Ика, возможно, замедлял его еще сильнее, но о том, чтобы убить его, речи не шло.
Все сводилось к простому вопросу: что круче, выносливость Ика или моя оборонительная магия? Так или иначе, времени у меня оставалось в обрез, да и силы, которыми я швырялся в преследующего меня Пожирателя, тоже начинали иссякать.
Прежде чем я узнал ответ на этот вопрос, характер поединка изменился.
Превозмогая боль, Ик сделал рывок и подобрался ко мне ближе, на расстояние удара. Я вовремя увернулся, едва не упал и, сделав несколько неверных шагов, с трудом восстановил равновесие. Ик ринулся за мной, и тут Сьюзен, дождавшись, пока он повернется к ней спиной, нанесла ему сокрушительный удар, от которого в воздухе расплылось облако жирного дыма.
Ее татуировки сменили цвет с черных на темно-алые, и двигалась она с безукоризненным изяществом, в полной тишине. Поэтому, когда тяжелая стальная ножка от стола ударила Ика под здоровое колено, это застало его врасплох.
Послышался резкий, жуткий треск, который можно сравнить только с падением дерева… ну, может, еще с залпом малокалиберного оружия. Стальная труба выбила колено Ика, повернув его ногу под неестественным углом.
Он взревел от боли, и одна рука его метнулась в сторону нового противника. И удар достиг цели. Несмотря на то, что Ик бил, лишенный равновесия, застигнутый врасплох и вообще падал, ему все же удалось отшвырнуть Сьюзен футов на десять. Палица вылетела у нее из руки, лязгнула о каменный пол и откатилась прямо в зеленый огонь.
Жар колдовского огня слизнул почти половину стальной трубы легче, чем газовый резак. Цвет пламени сменился на янтарный, фиолетовый и оранжево-красный. Оставшаяся часть ножки откатилась обратно, и конец ее раскалился добела.
Все это я видел только краем глаза.
Сьюзен грянулась о землю со спиной, вывернутой под неестественным углом.
Ик ринулся на меня, бестолково стоявшего в полном потрясении от столь быстрого поворота событий. Поэтому Пожирателю более чем хватило времени на то, чтобы налететь, рвануть меня когтями и отвесить плюху, отшвырнувшую меня на пару десятков футов, на другой конец круга.