Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15

Батчер Джим

Фиц сморщил нос.

— Ну хоть сандвич чертов съешь на дорогу.

В животе у Фица громко забурчало, и он вздохнул:

— Угу. Ладно.

Фицу пришлось ждать минут пять, пока ему открыли. И сделал это пожилой мужчина с кислой физиономией в тяжелом коричневом халате, отдаленно напоминавшем монашескую рясу. Его звали отец Паоло, и он очень много о себе мнил.

Фиц сказал, что ему нужно поговорить с отцом Фортхиллом и что это вопрос жизни и смерти. Ему пришлось несколько минут подкреплять свое заявление аргументами,

и только тогда отец Паоло со вздохом впустил его в дом.

— Стой здесь! — строго велел Паоло, наставительно подняв указательный палец.

Фиц потоптался на месте и кивнул.

— Ясно, — сказал он и тут же сделал пробный шажок в сторону. Священник собирался уже выйти из прихожей, но смерил мальчишку взглядом, суровости которого позавидовал бы и кардинал.

Вообще-то нехорошо было подрывать авторитет Паоло гнусным смешком, но я не удержался. Очень уж все это получилось комично.

Не прошло и несколько секунд, как в прихожую вошел Фортхилл в темном халате поверх фланелевой пижамы. Обут он был в пушистые шлепанцы, а волосы вокруг тонзуры торчали под всеми мыслимыми углами. Глаза его без привычных очков немного слезились. Секунду-другую он подслеповато всматривался в Фица.

— Могу я чем-то тебе помочь, сынок? — поинтересовался он.

— Гарри Дрезден сказал, что можете, — ответил Фиц.

Фортхилл приподнял брови.

— А! Если так, идем-ка со мной.

Фиц огляделся по сторонам и кивнул:

— Угу.

Фортхилл махнул рукой и повел Фица по коридорам в скромно обставленную комнатку, служившую ему кабинетом и спальней. Площадью она не превышала десяти квадратных футов, и обстановка ее состояла из кровати, стола, стула и пары ламп. Фортхилл пригласил Фица войти и закрыл за ним дверь.

— Будь добр, садись, сын мой.

Фиц еще раз огляделся по сторонам и сел на стул. Фортхилл кивнул и присел на край кровати.

— Начнем сначала, — произнес он, хитро сощурившись. — Как лучше — чтобы начал разговор я, а ты смог бы вставить ехидный комментарий насчет католических священников и педофилии, или ты сам начнешь разговор так, как считаешь нужным?

Фиц пару раз поморгал.

— Чего?

— Подобные комментарии сейчас в моде. Мне не хотелось бы лишать тебя возможности развлечься.

— А... Гм... Да нет, отче, все в порядке.

Фортхилл серьезно кивнул:

— Как считаешь нужным. Что ж, тогда, возможно, нам стоит побеседовать о твоих проблемах?

— Идет.

— Раз так, — продолжал священник, — не расскажешь ли ты для начала, когда Дрезден посоветовал тебе обратиться сюда за помощью?

— Э... — замялся Фиц и оглянулся, словно искал меня взглядом.

— Отвечай, — сказал я ему. — Скажи все как есть. Все в порядке.

Фиц сделал глубокий вдох, словно собирался броситься в омут.

— С полчаса назад, отче.

Брови Фортхилла сложились на лбу треугольником. — Да?

—

Ну... да, — подтвердил Фиц, беспокойно шаря взглядом из стороны в сторону. — Я... это... типа слышу умерших людей.

— Должно быть, это действует на нервы.

— Я не псих, — поспешно заявил Фиц.

— У меня и в мыслях ничего такого не было, сын мой, — заверил его Фортхилл.

Фиц подозрительно покосился на собеседника.

— Так вы мне верите?

Старый священник одарил его мальчишеской улыбкой.

— Мне хорошо известны сверхъестественные аспекты жизни нашего города — равно как и то, что последние месяцев шесть или около того улицы его сделались особенно опасны.

— Это... еще очень мягко выражаясь, отче, — сказал Фиц.

Священник кивнул.

— Уверен, твой личный опыт не из легких, — заметил он. — Не буду отягощать его еще и моим недоверием.

Фиц на мгновение прикусил губу.

— Угу.

— И еще мне известно, — продолжал Фортхилл, — что тень Дрездена продолжает принимать участие в наших делах. Я так понимаю, ты именно с ней разговаривал?

— Угу.

Фортхилл кивнул и обвел комнату взглядом.

— Он... Он ведь здесь, с тобой, верно?

— Ух ты! — восхищенно произнес я. — Очко в пользу Фортхилла.

— Угу, — со вздохом повторил Фиц. — Он... типа он болтает без умолку.

Фортхилл усмехнулся:

— Он вообще отличается... то есть отличался настойчивостью.

— Он и сейчас такой, — согласился Фиц.

— Ясно, — сказал священник. — Сын мой, уверен, ты сам понимаешь, какое сейчас опасное время. Боюсь, мне придется попросить этого... духа каким-нибудь образом доказать, что он действительно тот, за кого себя выдает.

Фиц устало посмотрел на священника, потом огляделся по сторонам.

— Вы слышали?

— Угу, — подтвердил я, подошел к противоположной стене и просунул сквозь нее голову. С той стороны находилось темное пространство, потаенная кладовая, в которой едва помещалось два небольших шкафчика. Про эту кладовую не знал никто, кроме самого Фортхилла, — до тех пор, пока мы с Майклом Карпентером не работали как-то раз на архангела; вот тогда я и видел, как он отпирает тайную Дверку.

— Подойди сюда, — сказал я. — Постучи в стену, вот здесь. Фортхилл поймет, что это означает.

— Вот балда, — буркнул Фиц. — Я же не вижу, где вы стоите.

Я вздохнул:

— Ну хоть голос мой слышишь?

— Угу, — кивнул он. — Только он... ну типа бестелесный. Словно как ниоткуда.

Что ж, это было не лишено логики. Мой голос доносился до него не физически. Способность Фица ощущать духов проявлялась в том, что его мозг воспринимал мои слова как сигналы, получаемые органами слуха.

— Гм, ладно, — кивнул я. — Подойди к стене, дальней от входа — ты входил через дверь прямо на нее.