Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15

Батчер Джим

Повернув лицо ко мне, Мэб одарила меня лёгкой улыбкой.

— Я посылал Тука и Лакуну с сообщениями для вас и Молли каждый проклятый день. Что, они ни разу до вас не долетели?

— Они фейри, — ответила Мэб. — А я — королева Феерии.

— А мои послания к Молли?

— Я соткала тенёта для перехвата любых заклинаний, покидающих этот остров, в тот самый миг, как сказала тебе: «Прощай, мой рыцарь», — ответила она. — И сообщения, которые ты послал со своими друзьями, были изменены согласно моим потребностям. Я нахожу полезным то, как крошечная доля недоверия

создаёт столь много возможностей для недопонимания. Твои друзья пытались навестить тебя ещё несколько недель назад, но озёрный лёд продержался необычайно долго в этом году. Увы.

Я стиснул зубы.

— Вы знали, что я нуждался в её помощи.

— И до сих пор нуждаешься, — резко и едко подтвердила она.

Три дня.

Адские колокола.

— Вы никогда не рассматривали возможность просто попросить меня о помощи? — спросил я её. — Может, даже произнести «пожалуйста»?

Она изогнула светлую бровь:

— Я — не твой клиент.

— Поэтому вы просто перешли к вымогательству?

— Я не могу заставить тебя, — сказала она рассудительным тоном. — Поэтому вынуждена следить за тем, чтобы это делали обстоятельства. Ты не можешь покинуть остров, боль сломает тебя. Не можешь послать за помощью без моего позволения. Твоё время почти истекло, мой рыцарь.

Я обнаружил, что едва цежу слова сквозь стиснутые зубы:

— Почему? Для чего вам понадобилось загонять меня в угол подобным образом?

— Возможно, потому, что это необходимо. Возможно, это защитит тебя от самого себя, — её глаза сверкнули гневом, пока ещё отдалённым, как гроза на горизонте. — Или, возможно, просто потому, что я могу это сделать. В конечном счёте, неважно — почему. Всё, что имеет значение — это результат.

Я несколько раз вдохнул и выдохнул, чтобы не позволить гневу бурлить в моём голосе. Учитывая, чем ей приходилось руководить, вполне вероятно, что манипулирование мной и угрозы смерти — это своеобразный способ просить вежливо, — по стандартам Мэб, конечно. Но это не означает, что мне это должно нравиться.

Кроме того, она была права. Если Мэб сказала, что жить мне осталось три дня, то это всерьёз. У неё не было ни возможности, ни надобности произносить никакой прямой лжи. А если это правда — в чём я был удручающе уверен — значит, она связала меня по рукам и ногам.

— Чего вы хотите? — почти вежливым тоном спросил я.

Вопрос вызвал довольную улыбку на её губах и кивок, подозрительно похожий на одобрение.

— Я хочу, чтобы ты выполнил одно задание для меня.

— А чтобы его выполнить, мне случайно не нужно будет покинуть остров? — спросил я.

— Безусловно.

Я указал пальцем на висок:

— Тогда у нас есть проблема кое с кем недееспособным от боли. Вам придётся привести меня в порядок.

— Если я сделаю это, ты никогда не согласишься на него, — спокойно сказала Мэб, — и мне придётся искать тебе замену. Поэтому ради своего собственного здоровья и безопасности, ты будешь носить вот это.

Она подняла руку и протянула ко мне ладонью вверх.

В ней был маленький камень — тёмно-синий

опал. Я наклонился немного ближе, рассматривая его. Он был закреплён на серебряной шпильке — серёжка.

— Этого должно быть достаточно, чтобы сдержать паразита на оставшееся время, — сказала Мэб. — Надевай.

— У меня не проколоты уши, — возразил я.

Мэб изогнула бровь.

— Ты — Зимний рыцарь или какой-то плаксивый ребёнок?

Я угрюмо посмотрел на неё:

— Подойдите сюда и повторите это.

На что Мэб спокойно ступила на берег Предела Демона, носками туфель почти коснувшись моих. Она была на несколько дюймов выше шести футов ростом, и ей почти не пришлось тянуться вверх, чтобы взять пальцами мочку моего уха.

— Подождите! — спохватился я. — Подождите!

Она остановилась.

— В левое.

Мэб наклонила голову набок:

— Почему?

— Потому что… Слушайте, это заморочки смертных. Просто — в левое, ладно?

Она коротко выдохнула через нос. Затем покачала головой и сменила ухо. Я почувствовал раскалённый укол боли в левой мочке, а затем медленную ленивую пульсацию, почти притягательно холодную, как воздух осенней ночью, когда открываешь окна спальни и засыпаешь как убитый.

— Ну вот, — сказала Мэб, прикрепляя на место зажим. — Неужели это было таким уж тяжёлым испытанием?

Я сердито посмотрел на неё и потянулся к камню левой рукой. Пальцы подтвердили то, на что пожаловались уши — он был совершенно холодным на ощупь.

— Теперь, когда я получил то, что позволит мне безопасно покинуть остров, — очень тихо сказал я, — что мешает мне приказать Альфреду сию секунду бросить вас в клетку и решать мои проблемы самостоятельно?

— Я, — ответила Мэб. Она послала мне очень слабую и очень холодную улыбку и подняла палец. На нём была крошечная капля моей крови, алая на фоне её бледной кожи.

— Последствия для твоего мира смертных, если в нём не станет Мэб, будут плачевными. Последствия для тебя, если ты попытаешься, ещё хуже. Испытай меня, чародей. Я готова.

На секунду я задумался об этом. Она накопила достаточно рычагов давления, чтобы принудить меня ко всему, что пожелает, и к тому, что будет мне точно не по нраву. В любом случае я никогда не собирался прислуживать Мэб вечно. Босс перестанет быть боссом, если я запру её в кристалле в сотнях футов под водами озера Мичиган. По всему видно, на небольшой отпуск в личном холодильнике она точно заработала. Мэб была по-настоящему «плохим парнем».

За исключением того, что… она была нашим крутым плохим парнем. Какой бы ужасной и безжалостной она ни являлась, она оставалась стражем, защищающим мир от вещей, которые были ещё хуже. Её внезапное исчезновение из расстановки сил могло быть хуже, чем просто катастрофическим.

И признайся хотя бы себе, Дрезден. Ты струсил. Что, если ты попытаешься отправить её вниз — и промахнёшься? Помнишь, что случилось с последним парнем, который предал Мэб? Ты никогда не одерживал над нею верх. Ты даже близко к этому не подходил.