Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Она с облегчением вздохнула и отняла у меня руку.
— Боже, Гарри. Ну и напугал ты меня.
— Что ты здесь делаешь? — повторил я.
— Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь, — заявила она. — Я пыталась дозвониться до тебя, чтобы уговорить, но нет, ты же ведь вечно слишком занят, чтобы уделить хоть пару минут на разговор со мной.
— Нет, этого не может быть, — пробормотал я сам себе. — Как ты сюда попала?
Она смерила меня холодным взглядом и отдернула прикрывавший корзинку
— Вот, достала приглашение.
— Ты… что?
— Ну… Пришлось подделать. Надеюсь, ты не против, что я заимствовала твое на несколько минут.
Ага, вот, значит, почему мое приглашение лежало не на каминной полке, где я его оставил.
— Блин-тарарам, Сьюзен, ты даже не знаешь, что натворила. Тебе надо срочно убираться отсюда.
— Черта с два, — фыркнула она.
— Я не шучу, — настаивал я. — Ты в опасности.
— Успокойся, Гарри. Я не позволяю никому лизать меня и не смотрю никому в глаза. Это вроде как по Нью-Йорку гулять, — она коснулась очков затянутым в перчатку пальцем. — Пока что все в порядке.
— Ты ничего не понимаешь, — вздохнул я. — Просто не видишь.
— Не понимаю? Чего?
— Совсем очевидного, — прошелестел у меня за спиной ласковый, серебряный голос, от которого кровь застыла в моих жилах. — Явившись сюда без приглашения, вы утратили всякое право на защиту законов гостеприимства, — послышался легкий смешок. — Это значит, мисс Красная Шапочка, что Злой Серый Волк вот-вот скушает вас с потрохами.
Глава двадцать седьмая
Я повернулся к Леа. Та смотрела на меня, уперев руки в бока. На ней было струящееся платье светло-голубого цвета, отделанное у подола белоснежными кружевами. Поверх платья она одела накидку из какого-то до невероятности легкого материала, колыхавшуюся вокруг нее невесомым облачком, преломлявшим свет и окрашивающим ее бледную кожу маленькими радугами. Когда топ-моделей или кинозвезд называют «ослепительными», само это слово происходит от сияющей красоты высших сидхе, от их магии. Впрочем, о том, чтобы хоть немного приблизиться к красоте Леа, топ-моделям остается только мечтать.
— Ба, крестная, — буркнул я. — Для чего вам такие большие глаза? И вообще, насчет скушать — это неудачная метафора или где?
Она подплыла ближе ко мне.
— Я не люблю метафор, Гарри. С меня хватает и того, что меня саму как правило считают одной из них. И как, нравится тебе здесь?
— О, конечно, — фыркнул я. — Страсть как приятно смотреть на то, как они травят и одурманивают детей, а сами обхаживают самых гадких и вредных тварей в Чикаго, — я повернулся обратно к Сьюзен. — Нам надо вытащить тебя отсюда.
Сьюзен упрямо насупилась.
— Я не для того сюда пришла, чтобы ты прогнал меня
— Это не игра, Сьюзен. Эти твари опасны, — я оглянулся на Леа. Та придвигалась все ближе. — Я даже не уверен, смогу ли защитить тебя.
— Раз так, защищусь как-нибудь сама, — заявила Сьюзен, положив руку на корзинку. — Уж не думаешь ли ты, что я пришла, не подготовившись?
— Майкл, — попросил я. — Будьте добры, можете вывести ее отсюда?
Майкл шагнул к нам и повернулся к Сьюзен.
— Здесь опасно. Вам лучше позволить мне отвезти вас домой.
Сьюзен капризно пожала плечами.
— Если это так опасно, тем более: я не хочу бросать Гарри здесь одного.
— Ее рассуждения не лишены логики, Гарри.
— Черт подрал. Мы здесь для того, чтобы выяснить, кто стоит за Кошмаром. Если я уйду, не узнав этого, нам не стоило и приходить сюда. Вы просто идите, я догоню.
— Верно, — сказала Леа. — Идите. Я хорошо позабочусь о своем крестнике.
— Нет, — ровным, не допускающим возражений голосом произнесла Сьюзен. — Ни за что. Я вам не маленькая девочка, чтобы вы мной помыкали и принимали за меня решения.
Улыбка Леа сделалась еще более хищной. Она протянула руку и коснулась ее подбородка.
— Покажи-ка мне свои хорошенькие глазки, малышка, — мурлыкнула она.
Я выбросил руку и перехватил запястье моей крестной прежде, чем фея успела дотронуться до Сьюзен. Кожа ее была гладкой и прохладной на ощупь как шелк. Леа улыбнулась мне с цепенящим выражением лица. Нет, буквально. Голова моя пошла кругом; в голове теснились образы всесильной феи: сладкие как ягоды губы, прижимающиеся к моей обнаженной груди, перепачканные моей кровью… острые розовые соски, на которых играют отблески огня и полной луны… волосы, касающиеся моей кожи языком шелкового пламени…
Еще один образ, ярче других, всплыл в моем сознании: я сам, смотрящий на нее снизу вверх, лежа у ее ног. Она машинальным жестом протянула руку и погладила меня по голове. Ощущение всепоглощающего блаженства захлестнуло меня потоком ослепительного жидкого света, заполнив все пустоты моей души, уняв все страхи, сняв всю боль. Я почти плакал от облегчения, от того, как разом исчезли все заботы, все страдания. Все тело мое трепетало.
Я так чертовски устал. Устал от страданий. От страха.
— Так и будет, когда ты со мной, бедняжка, сиротка, — проник в мое сознание голос Леа, сладкий как тот яд, что уже струился в моих жилах. Я знал, что она говорит правду. Я знал это душой, знал с такой отчетливостью, что часть меня визгом визжала, злясь на остального меня, пытающегося бежать этой участи.
Так просто. Ведь так просто будет лечь к ногам моей госпожи — прямо здесь и сейчас. Так просто предоставить ей прогнать прочь все плохое. Она позаботится обо мне. Она утешит меня. Мое место там, в тепле у ее ног, глядя снизу вверх на ее красоту…