Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Я представлял. То есть, я и раньше имел некоторое представление о том, чем это пахнет, но теперь-то я знал истинные размеры вовлеченных в это сил. Силы Зимы и Лета походили не на два полюса в батарейке — нет, это были скорее две тугих, прижатых друг к другу пружины. Пока давление с двух сторон было одинаковым, энергии удерживались под контролем. Но любое нарушение равновесия привело бы к резкому, разрушительному высвобождению этих энергий, что имело бы чудовищные последствия для всего ближайшего окружения —
— Мне нужно поговорить с Матерями. Отведите меня к ним.
Леа грациозно поднялась на ноги; выражение ее лица оставалось непроницаемым.
— Это также не в моих силах, дитя мое.
— Но мне просто необходимо поговорить с ними.
— Я же не спорю, детка, — вздохнула Леа. — Но я не могу проводить тебя к ним. Это не в моих силах. Возможно, это могли бы сделать Мэб или Титания, но боюсь, они сейчас заняты.
— Класс, — буркнул я. — Как же мне попасть к ним.
— К Матерям не попадают, дитя мое. Можно только ждать их приглашения, — она чуть нахмурилась. — Мне больше нечем помочь тебе. Королевы выстраивают свои войска, и я должна быть там.
— Вы уходите?
Она кивнула, шагнула ко мне и поцеловала в лоб. Это был обычный поцелуй — прикосновение мягких губ к моей коже. А потом отступила назад, положив руку на рукоять кинжала.
— Будь осторожнее, дитя мое. И не теряй времени. Не забывай: закат, — она сделала паузу и умоляюще посмотрела на меня. — И подумай хорошенько о стрижке. Ты выглядишь как одуванчик.
С этими словами она шагнула в озеро и словно растворилась в набежавшей волне.
— Вот класс, — повторил я и спихнул ногой камень в воду. — Просто класс. Закат. А я так ничего и не знаю. И все, с кем мне надо поговорить, недоступны для звонков, — я подобрал еще один камень и швырнул его как мог далеко. Всплеск потонул в шуме дождя.
Я повернулся и побрел через дождь обратно к «Жучку». Теперь я чуть лучше различал темноте силуэты деревьев. Должно быть, где-то там, за тучами, близился рассвет.
Я плюхнулся за руль моей старой, верной, машинки, и повернул ключ зажигания.
«Жучок» чихнул, дернулся, не дожидаясь, пока я включу передачу, и начал наполняться дымом. Я зажал рот рукой, выскочил из машины, обежал ее кругом и рванул вверх крышку капота. Из моторного отделения повалил густой черный дым, сквозь который мерцали языки пожирающего мотор пламени. Я бросился вперед, достал из багажника огнетушитель и загасил огонь. Потом постоял немного под дождем, усталый и обессилевший, глядя на сгоревший двигатель.
Черт. Завтра в полночь. Значит, на то, чтобы изыскать способ потолковать с Матерями, у меня часов пятнадцать, не больше. Впрочем, что-то подсказывало мне, что в список подозреваемых их вносить не имеет смысла. Даже если я ошибался, моя прогулка вокруг Каменного Стола наглядно продемонстрировала, что Королевы
У меня оставалось пятнадцать часов на то, чтобы отыскать убийцу и вернуть мантию Летнего Рыцаря Летнему, соответственно, Двору. И остановить войну, бушующую в каком-то несуществующем месте между нашим и потусторонним мирами, куда я и представления не имел, как попасть.
И у меня сдохла машина. Как раз вовремя.
— Это уже перебор, — пробормотал я. — Нет, Гарри, в одиночку тебе это не по зубам.
Совет. Мне бы связаться с Эбинизером, рассказать ему, что происходит. Вся эта ситуация была слишком опасной, слишком сложной, чтобы развязывать ее, действуя по обычным каналам Совета. Может, конечно, мне и повезет, и Совет во-первых, поверит мне, а во-вторых, постановит помочь.
Угу… Может, если я приклею к рукам достаточно перьев, я и летать смогу?
Глава двадцать четвертая
Еще несколько минут я разглядывал свою машину, потом достал из нее несколько предметов и зашагал на ближайшую заправочную станцию. Я вызвал по телефону эвакуатор, потом взял такси и поехал домой, расплатившись за все деньгами из аванса Мерил.
Я закрыл за собой дверь, достал с ледника банку колы, положил Мистеру в миску свежей еды, сменил ему воду и наполнитель в туалете. Только когда я, пошарив рукой вокруг раковины, выудил из-под нее флакон жидкого мыла для посуды и смыл с него пыль, до меня дошло, что я тяну время.
— Гордость не доведет тебя до добра, Гарри, — сказал я себе, свирепо глядя на телефон. — Гордость не всегда к добру. Вот ты, например, от нее совершаешь глупости.
Я сделал глубокий вдох и залпом выпил колу. Потом взял телефон и набрал номер, который оставил мне Морган.
В трубке прогудело всего один раз, потом кто-то снял свою трубку.
— Алло? Кто говорит? — послышался мужской голос.
— Дрезден. Мне необходимо поговорить с Эбинизером МакКоем.
— Минуточку.
Фон в трубке оборвался, и я понял, что тот, кто мне отвечал, должно быть, прикрыл трубку рукой. Потом послышался шорох — кто-то передавал трубку из рук в руки.
— Значит, ты потерпел неудачу, Дрезден, — рявкнул мне в ухо голос Моргана. Я живо представил себе ухмылку на его самодовольной физиономии. — Оставайся на месте, пока Стражи не проводят тебя на суд Верховного Совета.
Я с усилием удержался от замысловатого проклятья.
— Я не потерпел неудачу, Морган. Но у меня есть кое-какая информация, которую необходимо знать Верховному Совету, — гордыня, говоришь, Гарри? — И мне нужна помощь. Дело становится слишком горячим, чтобы действовать в одиночку. Для того, чтобы распутать его, мне нужны информация и поддержка.