Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Трижды блин, — выругался я. — Джентльмен Джонни Марконе.
Глава ПЯТАЯ
Я попробовал соскрести немного крови, чтобы попытаться вычислить ее изначального обладателя, но у меня ничего не вышло. Или кровь слишком пересохла, или человек, которому она принадлежала, уже умер. У меня сложилось неприятное ощущение того, что томатургическое заклятие не сработало вовсе не по причине зимнего холода.
Впрочем, этого можно было ожидать. Дело, в котором тем
Джентльмен Джонни Марконе был непререкаемым повелителем преступного мира Чикаго. При том, что материалов на него у полиции более чем достаточно, бастионы бумаг, обороняемые легионами юристов, до сих пор оставались неприступными, и положению его, равно как доходам, ничего не угрожало. Ну, возможно, тем, кто пытался подкопаться под него, стоило бы проявить больше настойчивости, но бесстрастные факты свидетельствовали: методы управления Марконе оставались относительно приемлемой альтернативой большинству других возможных вариантов. Он придерживался относительно цивилизованных принципов, пресекая насилие в отношении как к обычным гражданам, так и к представителям закона. Бизнес его не становился от этого менее грязным, но ведь могло быть и гораздо хуже, и городские власти хорошо это понимали.
Но, конечно, городские власти не знали того, что все и на самом деле гораздо хуже. Марконе начал укреплять свое положение и с помощью сверхъестественных сил, подписав Неписаный Закон в качестве свободно ассоциированного члена. В глазах правителей сверхъестественного мира он представлял собой что-то вроде небольшого нейтрального государства, силы, с которой стоило считаться, и я мало сомневался в том, что он и эту, новую власть использует в тех же целях, что и все остальное — для расширения своей преступной империи.
И все это стало возможным не без участия Гарри Дрездена. Единственное, что, возможно, меня оправдывало — это то, что из всех имевшихся у меня на тот момент альтернатив эта была наименее угрожающей.
Я оторвался от круга, нарисованного мелом на асфальте, и покачал головой.
— Извини. Ничего не выходит. Может, кровь слишком сухая. Или донор мертв.
Мёрфи кивнула.
— Значит, поищу по моргам.
Я стер мел рукой, разрушив круг, и поднялся с колен.
— Можно тебя спросить? — сказала Мёрфи.
— Конечно.
— Скажи, а почему ты сам пентаграммами почти не пользуешься? Я, например, ни разу не видела — только как ты круги рисуешь.
Я пожал плечами.
— Ну, это вопрос пиара. Сама представь: я начну бегать и рисовать повсюду пятиконечные звезды — в этой-то стране. Все вокруг поднимут визг насчет Сатаны. Включая сатанистов. У меня и без этого проблем достаточно. Если мне нужна пентаграмма, я смогу просто представить ее себе мысленно.
— А ты можешь?
— Вся магия — ну, почти вся — у тебя в голове. Ты представляешь себе тот или иной образ и удерживаешь его в
— Тогда почему ты этого не делаешь?
— Потому что при тех же результатах это требует неоправданно больших усилий, — я запрокинул голову и прищурился, глядя на продолжавший сыпать с неба снег. — Ты коп. Мне нужен пончик.
Она фыркнула.
— Грешишь стереотипами, Дрезден?
— Копам приходится чуть не день напролет торчать в своих машинах. Очень часто у них нет даже времени до ближайшего «Макдоналдса» доехать. Им нужна еда, которая не портится в машине. Пончики для этого подходят едва ли не лучше всего.
— И диетические хлебцы тоже.
— Роулинз что, мазохист?
Мёрфи как бы невзначай толкнула меня плечом, едва не сбив с ног, и я ухмыльнулся. Мы вышли из переулка на почти опустевшую уже улицу. Пожарники уже сделали все, что могли, и у дома оставалась только одна пожарная машина. Стоило огню погаснуть, как все запорошило снегом, поэтому зевак и след простыл. На месте происшествия оставалось еще несколько полицейских, да и те по большей части попрятались от снега по машинам.
— Так что все-таки у тебя с лицом? — спросила Мёрфи.
Я рассказал.
Она безуспешно попыталась удержаться от улыбки.
— Три барана?
— Четыре. И не забывай, они считаются убийцами троллей.
— Я видела раз, как это делал ты. Это трудно?
Я невольно ухмыльнулся.
— Мне немножко помогали.
Мёрфи тоже не удержалась от улыбки.
— Еще одна подобная шуточка, и ты рискуешь схлопотать.
— Мёрфи, — укоризненно произнес я. — Мелкая мстительность не в твоем стиле. Что, пожалуй, хорошо.
— Не умничай. Не забывай: я всегда выше тебя… когда ты валяешься на земле.
— Что правда, то правда. Но удар ниже пояса. Постараюсь быть выше этого.
Она погрозила мне кулаком.
— Смотри у меня, Дрезден.
Мы вернулись к ее машине. Роулинз сидел на правом переднем кресле и притворялся, что дремлет. Впрочем, он не из тех людей, чтобы спать в первую подвернувшуюся минуту.
— Значит, на тебя наехали Летние, — сказала Мёрфи. — Думаешь, нападение на дом Марконе с этим как-то связано?
— Как-то не верю я больше в случайные совпадения, — признался я.
— Ясно, — кивнула она. — Что ж, давай тебя до дому подброшу.
Я мотнул головой.
— Возможно, я мог бы сделать здесь еще кое-что, только для этого мне надо побыть одному. И пончик.
Мёрфи удивленно изогнула золотую бровь.
— Что-ооо?
— Да вынь же свои мозги из сточной решетки и достань мне этот гребаный пончик.
Мёрфи тряхнула головой и полезла в машину, под ветровым стеклом которой, со стороны Роулинза, лежал на торпедо пакет от «Данкан-Донатс».
— Эй! — возмутился Роулинз, так и не открывая глаз.