Архивы Мясницкой. Том 1
Шрифт:
— Смотри, Роб! Вот во что они собираются превратить наше дитя. Ужасно! Как ужасно! Наша девочка будет уродом… Роб, ну скажи что-нибудь.
— Да не очень-то и урод. У меня в компании и поуродливее работают, — сказал Роберто и равнодушно посмотрел на Санни исподлобья.
Сяомита взревела и начала что-то невнятно лепетать. Роберто нервно застучал лапой по костюму. Татьяна спросила у жриц:
— Что здесь происходит?
Старушки одновременно вздохнули. Одна из них ответила Татьяне, грустно глядя на Сяомиту:
— У неё родился котёнок с близнецом-Иным. Младенцы сейчас в яслях, за ними следят наши жрицы храма, всё в порядке. По традиции Мемфиса, да и всех существующих
Сяомита зарыдала ещё громче, когда услышала это. Она упала своему мужу на плечо и замочила слезами дорогой пиджак.
— Обычно семьи сами стараются избавиться от Иных, — подхватила свою коллегу вторая старушка-жрица. — Этот случай — из ряда вон выходящий.
— Решение в таких ситуациях принимает Иной, который покровительствует конкретному храму, куда обратились жители планеты, — продолжила первая старушка, болтливая. — Но наша ситуация усложняется тем, что у нас в данный момент нет Иного-покровителя. Только Санни.
— Санни ещё не достиг совершеннолетия, — снова встряла вторая. — Санни не окончил своё обучение, чтобы решать подобные вопросы. Поэтому мы просим леди Сяомиту Минарди подождать решение Совета Жриц.
Татьяна пыталась переварить услышанное. Она всё ещё не понимала, почему нельзя вернуть ребёнка к матери. Не может быть традиция жестокой без веской причины! Во всём должен быть какой-то смысл — в этом она была уверена. Вот только озвучивать свои мысли она боялась. Кажется, в этой истории не хватает ещё какой-то детали пазла. Слишком рано вставать на чью-либо сторону, хоть и очень хотелось.
— Я не могу ждать какой-то совет, — сквозь слёзы выдала Сяомита. — Ведь вопрос касается моего ребёнка. Это живое существо, а не какой-то предмет мебели или… ох…
Роберто утешающе обнял её и погладил по плечу, а мордой покосился на жриц. Взгляд его говорил «сделайте что-нибудь».
Санни поднялся с трона.
— Я полагаю, что могу взять на себя право решить данную проблему, — произнёс он и повернулся к несчастным родителям.
У пожилых жриц побледнели лысые морды, но почему-то никто не стал ему возражать. Джордж и Татьяна с интересом наблюдали эту сцену, уже забыв, зачем сюда пришли.
Им обоим захотелось узнать, чем завершится эта драма.
Глава 10. Лучше горькая правда, чем странный хорёк
1
«Но она живёт на Мемфисе под фальшивой личностью. Всплывёт правда — Джули встретится с непониманием со стороны крыс, которых она обманывала».
Случайно подслушанная фраза вцепилась в голову Беллы, как кошка когтями. Всё началось с того, что Белла со скуки решила проследить за Татьяной и Джули, поэтому хвостиком привязалась к ним, немного отстав. Разумеется, она не допускала, чтобы кто-то заметил её слежку — на то она Неуловимая Белла, а не Легкопоймательная Быдла! Ей нет равных во всём Мемфисе, настолько умело она пряталась, сливалась с окружением, меняла свою внешность и просто не попадалась на глаза. Покруче любого хеме!
На пустыре возле Коулуна делать это, честно говоря, нелегко. Открытые пространства без прохожих — хуже мышеловки! Поэтому разговор Джули и Татьяны пришлось подслушать издалека. Белла изо всех сил напрягла уши, но сложнее было поверить в услышанное.
Может, ей показалось?
Белла сомневалась, пока Татьяна не повторила Джулин секрет Джорджу. В этот раз Белла пряталась в тени между гаражами. Татьяна и Джордж — те ещё лопухи. Перед ними
Думать Белле всегда удавалось с большим трудом. Чтобы легче думалось, она постучала себя по голове. Из головы вышла следующая мысль: «А что если Джули солгала Татьяне?»
Мысль вышла и улетела куда-то в мусорный бак — и поделом ей! Не от всех мыслей есть толк; если в них нет логики, проще избавиться и не засорять и так забитую голову.
Джули сама учила Беллу принципу «доверяй, но проверяй». Ещё бы! Кто поверит, что Белле легко внушить фальшивые воспоминания? Может, она не заучка, но и не дура полная. Да и Джули не похожа на гипнотизёра. И тем более не похожа на какую-то космическую шпионку. В общем, Белла немного порассуждала стоя на свежем воздухе да отправилась домой.
«Встречу Джули в квартире — спрошу её прямо, — думала она. — Если нет, то всё равно найду ответ! В конце концов, я же Неуловимая Белла, мне и море по колено!»
Когда Белла пришла домой, то обнаружила, что дома никого нет. На кухонном столе Белла нашла пакет с орехами, украшенный красивым бантом, и записку от родителей.
«Девочки, мы ушли с Элис на школьное мероприятие, будем поздно. Не ругайтесь!
Мама и папа».
Первое, что бросилось Белле в глаза, — они обращаются и к ней, и к Джули. И если предположить (только предположить!), что Джули каким-то образом обманула Беллу, то как она могла обмануть родителей? Уж они-то должны знать, родился у них ребёнок или нет!
Закинув орехи в карман куртки, она перешла в гостиную. В Коулуне все квартиры были тесными, и эта не исключение. Единственную жилую комнату в ней разделяли на две части высокие перегородки и шкафы. Слева — родительская половина, справа — детская. Последняя чуть превышала по площади и по нагромождённости мебелью. Туда уместились: двухэтажная кровать Джули и Беллы, кровать Элис, письменный стол и три шкафа.
Пёстро, в разнобой, так как у всех трёх крысок не совпадали увлечения. У Джули всюду были разбросаны книги, над кроватью — она спала на нижнем ярусе — висели мотивирующие цитаты и открытки со всех стран Мемфиса, от Кунских земель до Британьского королевства. Верхний ярус, принадлежавший Белле, выглядел самым роскошным. Вдоль и поперёк кровать, стена и потолок были забиты наклейками, граффити, картинками, висюльками, брелоками, амулетами — одним словом, всем, что за пределами Коулуна плохо лежало и хорошо выглядело. Белла гордилась своей маленькой сокровищницей.
А вот со стороны Элис вся мебель была обклеена постерами с кошачьими и крысиными знаменитостями. Особенно выделялись картинки с изображением кош-балерин из труппы Театра Большого Дымыча. Белла прекрасно знала про мечту Элис, и детский рисунок, брошенный на письменном столе, напомнил об этом.
На вырванном тетрадном листке в клеточку Элис цветными карандашами нарисовала крыску в балетной пачке. Криво нарисованная крыска стояла на сцене, а внизу небрежно накалякана толпа с крысиными и кошачьими ушами. Крыску-балерину в центре рисунка держали за лапки две балерины-кош сиамской породы. В них Белла узнала знаменитых Маху и Соню, любимых танцовщиц Элис, которыми она ей все уши пропищала. А в крыске-балерине по её маленькому росту и пышной кудрявой причёске Белла узнала саму Элис.