Архивы Мясницкой. Том 1
Шрифт:
И хотя её всё ещё напрягала мысль, что дымычи Тайсона могут за ними увязаться из-за Емельяна, делать было нечего. Нужно выведать, куда дальше полетит армия Дианы, чтобы опередить её и спасти ещё одну планету.
Они впятером доехали до Храма Бастет. Главный зал изменился с того момента, когда Татьяна последний раз посещала его. Это обширное помещение не лишилось былой помпезности, благодаря всё тем же высоким потолкам, стенам с необыкновенными фресками, крупным колоннам и тянущемуся к небу обелиску с диковинными письменами. Однако теперь это место больше не
Татьяна никогда не присутствовала лично на судебных разбирательствах, но часто видела такие сцены в фильмах. От предвкушения нового опыта захватывало дух и вставала шерсть дыбом от волнения.
Как и говорил Санни, на суде присутствовали другие Иные. Они заняли те два трона возле обелиска, на которых когда-то сидели две старые мудрые жрицы. Иные сильно отличались от всех кош и выделялись на их фоне — фигуры их были чуть больше и длиннее, морды скрыты под механическими масками, как у Санни, тела укутаны в просторные плащи-балахоны, а из-под этих тканей торчали странные устройства.
Татьяна пригляделась, так как не сразу поняла, что это за штуковины такие за спинами обоих Иных — длинные, на извилистых трубах, с пятернёй «пальцев» на концах. Словом, как две пары дополнительных лап. Чуть позже до неё дошло, что Иные носили нечто подобное на экзоскелет. Только если у хеме эта экипировка выглядела совсем примитивной, то у Иных она была какой-то более… навороченной, что ли? Она делала их похожих на киборгов, да и вся эта роботизированность… очень необычно! Интересно, а они на всех планетах эти штуки носят? А у Санни такое тоже будет?
Пока она поражалась особенностям загадочной редкой расы, в зал завели преступников. Хеме, связанных цепями, провели через ряды длинных скамеек и усадили на первый ряд, ближайший к обелиску. Татьяна насчитала ровно двадцать треугольных голов, среди которых обнаружился и её старый знакомый, который несколько раз пытался напасть на неё, и каждый раз неудачно. Он легко выделился из толпы: злобно посмотрел на Татьяну и язвительно прошептал своё коронное «Девчонка!»
Такое глупое поведение только насмешило, но из уважения Татьяна прикрыла морду лапой, скрыв улыбку. Всё-таки суд — дело серьёзное, веселиться или смеяться над подсудимыми как-то неуместно, пусть они и ведут себя вызывающе. Джордж же не посмеялся, а оскалился, когда тот же самый хеме посмотрел и на него. Тот испугался, увидев суровое выражение морды — видимо, не ожидал. Да Татьяна тоже немного испугалась.
— Почему ты злишься? — прошептала она.
— Я не злюсь, — отмахнулся Джордж. — Просто пусть знает своё место. А то сколько раз мы его хвост чешуйчатый набили, а он всё одно талдычит. Наглость — второе счастье!
— А я думаю, он только ещё больше заводится, когда мы злимся в ответ, — пожала плечами Татьяна. — И как его научить хорошим манерам?..
— Никак, — сухо отозвался Емельян, — такие — не меняются.
Татьяна уже собиралась возразить ему, но в этот момент двое Иных поднялись с мест и объявили о начале суда. Все присутствующие в зале замерли в трепетном ожидании. В основном задние скамьи занимали жрицы храма, кроме Татьяны, Джорджа и Емельяна посторонних не было. Санни сидел на первых рядах, рядом с подсудимыми
Вдруг показалось, что обелиск окутала пелена бледного света, которая становилась всё ярче и ярче, будто обелиск светился изнутри. Свечение погасло так же резко, как и появилось. Зрители по-прежнему боялись что-либо сказать, но постоянно переглядывались. Судя по удивлённым мордам, даже жрицы не могли понять, что происходит; либо обеспокоились, потому что что-то пошло не так.
Со скамей поднялись две пожилые жрицы и подошли к Иным. Затем разговоры покатились по рядам, но когда все говорят одновременно, сложно разобрать конкретную мысль.
— Что происходит? — спросила Татьяна подсевшую к ним Кристу.
— Иные не могут прочитать мысли этих хеме. Как будто у них стоит какая-то защита.
— Защитить свои мысли от Иных? — удивился Емельян. — Разве такое возможно?
Татьяна и не рассматривала вопрос с такой стороны — для Емельяна, местного жителя Мемфиса, Иные — могущественные существа, служащие народу кош. На Сайберии собы ничего не знают о пределах способностей Иных, поэтому она воспринимала происходящее без всяких сомнений.
— Наши мысли — это колебания мозговых импульсов, — внезапно пояснила Криста. — Иные сверхчувствительны к этим колебаниям, поэтому они способны прочитать мысли обычных кош или соб. Но их можно обмануть, как некоторые умудряются обмануть детектор лжи, научившись верить в собственное враньё. Однако контролировать мысли — та ещё задача, ни одно живое существо не способно удерживать естественную защиту продолжительное время. Рано или поздно колебания мысли получится уловить. Вот только сейчас наши Иные не смогли получить никаких колебаний, а это невозможно, ведь мозг работает, даже когда мы спим. Значит что-то защищает их извне от чтения мыслей, какой-то механизм. Сейчас старейшие жрицы и Иные пытаются понять, как можно обойти эту защиту.
Пока Криста рассказывала всё это, она выглядела не как жрица и мастерица боевых искусств, а как настоящая учёная. Сколько же талантов у этой кошки? Одно Татьяна могла сказать точно — учительница из неё прекрасная. Объясняет всегда доходчиво.
— А что если они просто отупели, и теперь в их мозгах не рождается никакой мысли? — полюбопытствовал Емельян.
Татьяна тут же толкнула его в бок. Джордж тихо посмеялся:
— Интересное замечание! Вполне логично.
— Тогда они не смогли бы совершить столь сложное нападение… — начала рассуждать Татьяна. — Слушай, Джордж, а ты говорил, что Диана подчинила себе этих хеме и теперь управляет ими. Может, поэтому мысли их и не читаются?
— Да, она их подчинила, — кивнул он. — Но мысли, пусть и навязанные, в их головёшках всё-таки должны быть. Жрицы правы, она смогла их как-то защитить. Но как — я вот ума не приложу.
Все замолчали. Разговоры, звучавшие с соседних рядов, тоже прервались. Внимание зала привлекло свечение обелиска, которое, кажется, разгоралось с ещё большей силой. Жрицы заставили хеме подняться и пройти к нему. Скованные цепями, они скучковались в бесформенную толпу.
Свет лучами потянулся от обелиска к трём Иным. Каждый из них поднял вверх правую ладонь.