Архонт
Шрифт:
Это уже буду не я, а, значит, и воспоминания о родном мире здесь ни к чему. Как и сомн остальных, что будут лишь тянуть назад в прошлое.
"Что же, будущий новый я... тебе здесь будет интересно". — Несколько по-философски подумал, уловив ожидаемый момент. — "Пора".
А после, волна ядерного огня, одномоментно поднявшегося по границе мира, проходит сметающим все на своем пути очистительным потоком и сходится в той точке, что выбрал вместилищем тех знаний, что останутся от меня и тех крох, что некогда были Химурой.
Единственное
"Хреновый итог..."
Интерлюдия I
Блок, уклонение, попытка перейти в контратаку — казалось, Монго успел перепробовать все из перечисленного, но, вопреки всем стараниям, снова и снова пропускал чувствительные удары и даже спецатаки, о которых не имел ни малейшего представления.
Сколько же лет прошло с тех пор, как им вот так пересчитывали стены? Да еще и с такой бесящей безнаказанностью?
— Да как ты это делаешь? — Наконец, не выдерживает тот, наблюдая, как его бойца в очередной раз разбирают на запчасти финальной серией, и откидывая джойстик приставки в сторону.
— Годы практики, братик. — С глубоко запрятанным сарказмом откликается его пленница. — Родители постоянно в разъездах, а Химуру, когда он не занят учебой, старые приставки не интересовали.
Хотя пленницей, по-настоящему, та являлась лишь первые несколько десятков часов, когда он только притащил бессознательное тело в одну из своих берлог. А затем посадил на единственный стул и привязал к спинке скотчем. Даже кляп не забыл соорудить...
К слову, конкретно это его убежище располагалось на северо-западной окраине Токио и представляло собой полузаброшенную однокомнатную квартиру с минимум мебели и удобств. Таких у него в каждом японском городишке по несколько штук, так что то, что свою приставку он забыл именно здесь, — простое совпадение.
— Двадцать пять — ноль. — С фальшиво-показным сочувствием выдохнула девчонка и выжидательно уставилась на него.
Монго вновь уныло посмотрел на тот самый стул, что теперь был задвинут в угол.
"Зачем я вообще ее развязал?" — Пришла внезапная разумная мысль.
По правде сказать, причина была. И заключалась в одном слове. Скука.
Конечно, первые пару часов, которые он потратил на медитации и, в итоге, сумел немного успокоить собственный разум, было не до нее. А вот потом... сидеть ему тут предстояло целую неделю, а других развлечений, кроме болтовни с соплюшкой, не нашлось.
Поначалу та больше молчала, но когда его это вообще останавливало? Потом догадался достать кляп изо рта, но разговорчивее она все равно не стала.
Так они и провели свой первый совместный день. Прервался наемник буквально считанное
Ел, правда, в одиночестве, так как гостья от подобного лакомства отказалась. Ему же больше досталось.
На второй день она не выдержала и все же заговорила, с брезгливостью глядя на то, как ее порция поглощается убийцей:
— Как ты это ешь?
— Очень просто. — Ответил тот, наматывая на пластиковую вилку свое кушанье — нераспечатанные палочки лежали в стороне. — Беру и ем.
— Там же одна сплошная химия. Будешь есть только лапшу — заработаешь язву желудка.
— Хорошо, мамочка, я сделаю уроки. — С набитым ртом проговорил Монго.
— Придурок. — Изуми отвернула голову в сторону. Однако ее жест остался без внимания, и вскоре она вновь заговорила. — Развяжи меня.
— Ай-яй-яй. — Покачал наемник указательным пальцем, не отвлекаясь от своего занятия. — Ты уже делала "пи-пи" час назад.
— Да ты... — Девушка даже речь потеряла от сковавшего ее возмущения, а лицо стало настолько горячим, что от него, наверное, можно было прикуривать. — Я иду на кухню, а не в туалет. — Произнесла та, справившись с собой.
Да. Тогда Монго и допустил роковую ошибку. Он развязал пленницу и с интересом принялся наблюдать за ее действиями. И, как оказалось, на кухне, помимо десятков упаковок с лапшой, отыскалась рисовая крупа, какие-то приправы и одинокий засохший таракан. Последний был тут же выкинут в мусорное ведро.
Еще была куча консервов, у половины из которых вышел срок годности, и эта самая приставка, что, почему-то, лежала в морозильной камере выключенного из сети холодильника.
Как ни странно, из всего этого у гостьи вышел вполне съедобный ужин. Она, правда, постоянно жаловалась на отсутствие то одного, то другого, но наемник все это пропускал мимо слуха.
И, надо сказать, что настолько вкусно его не кормили вот уже... да никогда его никто не кормил! Поехавший папаша заставлял питаться откровенными отбросами, а когда он вырвался из-под его опеки, то как-то тоже не обращал на еду особого внимания, довольствуясь той же лапшой.
— Чего ты на меня так смотришь? — Не понял он, расправившись со своей порцией.
— Ничего. — Ответила пленница, оторвав очень странный взгляд от его опустевшей тарелки и приступив к трапезе.
А наемник в тот момент задумался о том, что к имеющейся приставке неплохо бы было где-то раздобыть телевизор. Чем и занялся, после ужина, усыпив девчонку и уложив ее на расправленный прямо на полу матрас.
Вернулся он уже затемно, волоча видавший виды ящик, украденный, не иначе, как из какого-нибудь музея раритетов — настолько древним тот казался. У него даже экран был черно-белым!