Архонт
Шрифт:
От лица Колюни отливала кровь, дыхание становилось всё слабее. Теперь у Агаты не осталось сомнений: он умирал. Она вяло подумала, что мать расстроится, и испытала злорадство: пускай расстраивается! Пускай волосы на себе рвёт! Это расплата за предательство.
Стрелки настенных часов показывали полночь.
Колюня дёрнулся и затих. Он не дышал, лицо было бледным, зрачки застыли. Умер? Агата выждала ещё минут пятнадцать, а потом пошла к телефону, вызывать «скорую». Но, прежде чем позвонить, она заглянула к себе в комнату, чтобы сказать Тиранозавру «спасибо».
Врач, недолго думая, сделал заключение: «Алкоголь. Инфаркт, Обычное дело».
Мать
На следующий день после похорон Агата явилась на могилу отчима, расшатала и вытащила крест, после чего посыпала могильный холм и землю вокруг солью, чтобы и травинки не проросло, не единого цветочка. Крест выбросила в овраг за кладбищем.
Скоро, прочитав книгу «Сага о викингах», Агата нарисовала на листе ватмана грозного берсеркера. Рисунок занял место на стене рядом с Тиранозавром. Теперь у неё было два собеседника, а вернее, слушателя. Хотя древний монстр и Викинг являлись всего лишь рисунками, Агата всё же училась у них бесстрашию.
Она ожесточалась.
И во многом этому способствовала мать, которая перестала следить за собой, превращаясь в стервозное ворчливое существо, постоянно поминающее Колюню.
В шестнадцать лет Агата впервые подралась с мальчишкой. На школьной перемене он обозвал её жирной коровой. Она вызвала его на поединок, и после уроков, под радостное улюлюканье одноклассников, набила ему морду. Перед тем, как нанести первый удар, Агата подумала о Викинге. А дальше почти ничего не помнила. Пришла в себя, только когда обидчик завопил во всю глотку, прося пощады.
Со временем Агата перестала верить, что в ту дождливую ночь, когда умер Колюня, произошло что-то сверхъестественное. Звериный рёв? Тень, отделившаяся от рисунка? Всё это померещилось. Чудес ведь не бывает. А Тиранозавр и Викинг хоть и славные ребята, и им можно доверить свои мысли, но они всего лишь картинки на стене. Увы.
Глава четвёртая
Мать не унималась, бубнила и бубнила про своего Колюню. Агата больше не могла её слушать – быстро собралась и покинула квартиру. Спускаясь по лестнице, ощутила вдруг жуткий дискомфорт. Сняла шапку, оглядела её критическим взглядом. И остановилась как вкопанная. Странное дело, вид этой объёмной шапки ушанки, не понятно из какого меха, заставил её подумать о человеке-цапле. С чего бы? И стыдно вдруг стало за такой несуразный головной убор. Два сезона носила это меховое недоразумение и ничего, а тут застеснялась. И причём тут Глеб? А потом свежим ветром в голову ворвалась мысль: а не порадовать ли себя обновкой? Удивительная идея. Абсолютно несвойственная девочке-танку. Раньше она всегда покупала себе вещи спонтанно, совершенно равнодушно, а сейчас от одной мысли о покупке испытывала странное возбуждение. Что-то внутри неё менялось, но она пока не могла разобраться, что именно. Это как-то было связано с Глебом, парнем, с которым вчера спорила. Вчера вечером она думала о нём. И вот сейчас вспомнила. И тут же захотелось новую шапку. А почему только шапку? Эти уродливые сапоги тоже не мешало бы заменить.
Даже настроение улучшилось.
Из квартиры на лестничную площадку вышла пожилая женщина.
– Здрасьте, – вырвалось у Агаты.
Не дожидаясь ответного приветствия, она развернулась и побежала по лестнице вверх. Домой, за деньгами.
Шапку она купила не дорогую, вязаную, тёмно-зелёную. Приобрела симпатичные
И вот же совпадение, именно в этом доме проживал Глеб. Агата удивилась: вроде бы не планировала, не думала, а явилась именно сюда. Впрочем, неважно. Мало ли куда ноги занесут во время прогулки. И нет никакого повода для смущения!
Ей вдруг стало интересно, как там его пострадавшая нога? Делал ли он йодистую сетку? А ведь йода в пузырьке совсем на донышке оставалось. Видимо, придётся купить йод и занести бедолаге.
Вот же какой жук! Опять ему помогать!
Усмехнувшись, Агата последовала в аптеку. Вернулась спустя пятнадцать минут, и с каким-то игривым возмущением подумала, что за йод потребует от человека-цапли показать магический фокус. Хотелось поглядеть, как он начнёт изворачиваться.
Она решительно вошла в подъезд, поднялась на этаж и ткнула пальцем в кнопку звонка. За дверью послышалось шарканье тапок, и Агата, с неожиданным волнением, задалась вопросом: а не глупо ли она выглядит в это новой шапочке? Тут же разозлилась: не глупее, чем в старой!
Глеб открыл дверь. Несколько секунд на его лице держалось выражение удивления, но затем он улыбнулся.
– Рад, что пришла.
– Я не собиралась. Просто мимо проходила. И йод принесла, – она сунула ему в руку пузырёк. – Как нога?
– Хожу, как видишь, – он посторонился и жестом пригласил её войти. – Чай будешь?
– Можно, – буркнула она, перешагнув через порог.
Агата неплохо умела распознавать ложные эмоции, а потому с удовлетворением отметила, что Глеб действительно искренне рад, что она пришла. Даже удивительно – в мире нашёлся человек, который ей рад. Возможно, единственный человек на свете. Хотя нет, был ещё Паша-очкарик, но он не в счёт. Чёрт возьми, с этой мыслью ещё свыкнуться нужно.
Она разулась, сняла пуховик, шапку и прошла в комнату, а Глеб поковылял на кухню ставить чайник.
– Ну а сегодня ты готов показать мне магический фокус? – шутливо крикнула Агата, усаживаясь в потёртое кресло.
– Готов! – отозвался из кухни Глеб. – А ты готовься удивляться!
Агата хмыкнула. Она саму себя не узнавала. Вчера была девочкой-танком, позавчера, месяц назад, год, а сейчас… размякла что ли. И отчего-то не хотелось считать это слабостью. Вот что значит покупка новой шапки! Это ведь тоже какой-то магический фокус. И Глеб вряд ли сможет продемонстрировать что-то более удивительное.
Он принёс две чашки с чаем, уселся в кресло по другую сторону журнального столика. Агата подула на горячий напиток и сделала глоток. Мм-м… обалденно вкусно! Сколько себя помнила, она всегда пила чай недорогой, в пакетиках, а этот напиток был ароматный, насыщенный с каким-то экзотическим привкусом. Агата и не предполагала, что чай может быть таким.
– Чай, это единственная вещь, на которой я не экономлю, – заметив её реакцию на напиток, заявил Глеб. – Покупаю его в специальном магазинчике.
Агата не сдержала усмешки.
– Ну, теперь-то я понимаю, почему ты вчера так за сумку бился. За такой чай, я любому мору бы набила.
Глеб улыбнулся, и она в очередной раз подумала, какой же он всё-таки высокий и тощий. И глаза запавшие. Будто не высыпался. Она поймала себя на том, что хочет знать о его жизни. А если хочет, значит узнает. Ну а чего церемониться? Неловкости и стеснения Агата не испытывала.
– Работаешь где, или учишься?
С этого вопроса и началась долгая беседа.