Арифмоман. Дилогия
Шрифт:
Эффект временный. Продолжительность устанавливается бегунком — от пары минут до… максимум установить не удалось. Все объекты, что Эйхгорн «свернул» на максимальный период, по-прежнему пребывали в облике четырехмерных черных клякс.
Именно в такие кляксы сейчас превратились жрецы и стражники. К сожалению, у Эйхгорна не было возможности испытать прибор на живых существах, так что он не знал, насколько это безопасно. Он планировал расспросить имниев о самочувствии, когда те вернутся в нормальное состояние.
Ну а если не вернутся…
«Свернув» всех присутствующих, кроме ожидающих смерти рабов, Эйхгорн переключил координатор на второй режим. Вот его точно нельзя применять на людях — ибо он заставляет объекты… комкаться. Видимо, тоже сворачивает пространство, но иначе — предметы остаются сами собой, но резко меняют форму. Их словно стискивают, скручивают невидимые силачи.
Именно это произошло с дверями. Проход расколбасило со страшной силой. Что-то вогнулось, что-то вдавилось, что-то просто пошло рябью. Металл частично оплавился, отдельные детали срослись, смешались друг с другом.
Эйхгорн облучал двери до тех пор, пока они окончательно не стали непроходимы. Чтобы теперь преодолеть этот завал, нужна бригада работяг с кирками.
Так Эйхгорн остался наедине с великим сипой. Рабов в расчет можно не принимать — те сидят в прежних позах, покорно опустив головы.
— Ты… кхххто?.. — прошамкал дряхлый имний, наконец сообразивший, что обычный протокол нарушен.
— Никто, — задумчиво ответил Эйхгорн. — Я никто. Обычный человек.
Подождал реакции. Сипа молчал и только глупо таращился. То ли на Алатусе о бороте не слыхали, то ли его царю было просто плевать.
— Ты… ты… — наконец пролепетал он. — Как ты… как ты смеешь смотреть мне в гххлаза?! Нечестивф-фец!.. Склонись!..
— Э-э… пожалуй, откажусь, — помотал головой Эйхгорн. — Но спасибо за предложение.
— Чего ты хочешь от меня?! — взвыл сипа.
— Да ничего особенного. Я просто хочу сказать тебе несколько слов. И все они матерные.
Эйхгорн повернулся к рабам. Те по-прежнему не проявляли никакой активности. Их взгляды были снулыми и безразличными.
Эйхгорн вздохнул. Ему почему-то хотелось, чтобы великий сипа осознал всю глубину своего морального падения. Так что он подробно, вдумчиво изложил перечень его преступлений перед обществом.
Сипа слушал, но явно не понимал, о чем ему говорят. А снаружи уже творилось черт знает что. За дверями сгрудилась уйма имниев — они орали, вопили и пытались вломиться в тронный зал.
— Уходи, — проскрежетал сипа. — Уходи прямо сейчас, и останешься жив.
Эйхгорн не стал отвечать на это очевидно невыполнимое предложение. У тронного зала всего один вход — он же и выход. Можно предположить, что существует потайная дверь — но отчего в таком случае ею уже не воспользовались слуги сипы? Отчего они продолжают ломиться через изуродованные прибором Наблюдателей ворота?
Конечно, на самом деле запасной
Так что в случае крайней необходимости Эйхгорн просто проделает дыру в стене. Но сипа об этом понятия не имеет, так что в его словах нет логики.
Да и не собирался Эйхгорн пока что уходить. Он собирался подождать… ну, часа два. Может, чуть дольше.
— Ты… ты… ты убьешь меня?.. — прошамкал сипа.
— Я не убийца, — помотал головой Эйхгорн. — Никогда никого не убивал и не собираюсь начинать.
— Тогда… чего тебе надо?!
— Да ничего особенного. Когда там у тебя был крайний ритуал?
— Крайний?..
— Последний, — поправился Эйхгорн. — Да. Для тебя он последний…
Когда изуродованную дверь наконец-то снесли, Эйхгорн меланхолично восседал рядом с искаженным в агонии трупом. Смерть великого сипы была довольно неприглядной, но совершенно естественной.
После долгой болезни он наконец-то скончался…
При виде ворвавшихся в зал имниев Эйхгорн вскинул светящийся жезл. Те оторопели, попятились. В этом мире существует настоящее волшебство, так что оно не вызывает у туземцев суеверного ужаса. Они не бухаются перед чародеями на колени и не заглядывают им в рот только потому, что те умеют делать цветные огоньки.
Но в то же время все здесь знают, на что это самое волшебство способно. И волшебная палочка пугает людей, как на Земле пугает пистолет. Даже сильнее — ибо пистолет всегда стреляет одинаково, от него знаешь, чего ожидать. Волшебство же непредсказуемо.
Причем имнии уже убедились, что Эйхгорн кое-что умеет. Они видели исчезнувших жрецов и скомканные двери.
— Боги призвали сипу к себе, — ровным голосом произнес пришелец с Земли. — Пришло время выбрать нового.
Имнии молча глазели на своего бывшего повелителя. Эйхгорн немало бы заплатил, чтобы узнать, о чем они сейчас думают.
— Великий сипа умер, — наконец произнес один.
— Умер великий сипа, — согласился другой.
Какой-то жрец принялся развязывать рабов. Те безучастно смотрели в пол, явно не особо обрадовавшись избавлению. Хотя… может, их все равно принесут в жертву? Сожгут на погребальном костре сипы или еще что-нибудь? Эйхгорн слабо разбирался в народных обычаях имниев.
Тут начали возвращаться к жизни жрецы и стражники, превращенные координатором в кляксы. Чувствовали они себя не очень хорошо, многих мутило, один лежал без сознания — но хотя бы никто не умер.
Одной проблемой меньше.
На Эйхгорна не попытались напасть. А судя по взглядам, что имнии бросали на мертвого сипу, они и сами испытывали немалое облегчение. Даже его приближенным порядком надоела эта кровавая круговерть, но никто не решался ее оборвать. Слишком глубоко проникло чувство страха.