Аригато
Шрифт:
– Ивонна! – закричал он, врываясь в спальню.
– Тебя уже сажают в тюрьму? – отозвалась она, лежа голой поверх покрывала. Ее саксофон лежал рядом.
– Да нет же, нет! Я совсем забыл за этой нервотрепкой, что через сорок шесть секунд сюда придет капитан второго ранга Фудзикава.
– Фудзикава?
– Да. Он впервые приезжает в Лондон. И у меня нет времени перетаскивать макет отсюда вниз. Боюсь, что тебе придется срочно одеться и прибраться в комнате, пока я задержу его внизу.
– Но что тебе сказали твоя жена и ее семейка?
– Я тебе потом все расскажу, дорогая,
Внизу позвонили. Капитан вылетел из комнаты, а Ивонна из постели. Капитан был уже внизу, когда Майкл открывал дверь. Он кивнул низкорослому симпатичному мужчине одного с ним возраста.
– Какое счастье наконец встретиться с вами! – провозгласил капитан.
– О, нет! Что вы! Это я так счастлив быть приглашенным в ваш дом, что у меня дрожат ноги! – японец говорил по-английски с произношением, пожалуй, даже лучше, чем у капитана.
– Проходите, – капитан провел его в кабинет, – Виски?
– Буду очень признателен!
– Садитесь, пожалуйста, Сколько времени вы пробудете в Англии? Что привело вас сюда? Как прошло ваше путешествие?
Капитан наполнил два стакана и они чокнулись.
– За Императорский флот! – провозгласил капитан.
– За флот Ее Величества! – улыбнулся японец, – В Англии я пробуду всего три дня. Семейные дела. Прекрасное путешествие.
После второго стакана Фудзикава извинился за то, что его визит в Лондон расписан по минутам, он был очень счастлив познакомиться с капитаном Хантингтоном, но сейчас ему пора спешить на новую встречу – что-то там связанное с электроникой. Может ли капитан представить себе что-либо более скучное, чем ужин, за которым будут вестись разговоры об электронике?
– Нет, – честно признался капитан.
– Вот именно, – заключил Фудзикава, вставая.
– О, Боже! Вы должны обязательно увидеть мой макет, прежде чем уйдете!
– Макет?
– А разве у вас нет такого? Значит, это мое секретное оружие. С его помощью я выиграл у вас за восемь лет на одно сражение больше.
– Что вы говорите? Я должен его увидеть!
Они поднялись наверх. Спальня была тщательно прибрана, кровать заправлена, а в центре комнаты стоял макет ТВД на Тихом океане размером три на девять футов. Он изображал весь Тихий океан, со всеми островами и побережьем Северной и Южной Америки, Австралии и Азии. Капитан второго ранга Фудзикава смотрел на макет с восхищением. Он подошел к нему и взял в руки модель легкого крейсера класса «Обитци», занимавшего свое место в боевом ордере главных сил японского флота.
– О Господи! – произнес он благоговейно, – Ведь это же мой корабль!
Капитан подтвердил это.
– Я очень сожалею, что мне пришлось потопить его в сражении в Коралловом море.
– Вы были великолепны в этом сражении! Я даже не понимаю, почему получилось так много совпадений с настоящей битвой.
– Да, в морском бою бывает всякое.
– Но как великолепно вы использовали свою авиацию!
– Спасибо. Но больше всего я хотел бы быть автором вашего блистательного маневра у атолла Уэйк!
– На меня произвел неизгладимое впечатление ваш макет, и я предупреждаю вас, капитан, что, приехав в Токио, закажу себе точно такой же, – японец посмотрел
Они пожали друг другу руки у выхода. Капитан махал рукой, пока машина не скрылась из виду.
Ивонна окликнула его из кабинета. Он с облегчением закрыл входную дверь и поднялся к ней.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Я хотела убедиться, что он ушел.
– Замечательный человек, – он обнял ее за плечи и повел в спальню, где они сразу же начали раздеваться.
– Он был особенно восхищен моей тактикой в Коралловом море.
– Что ты заладил, как попугай?
– Я? Попугай?
– Ты можешь, наконец, сказать, о чем говорили с тобой твоя жена и ее родственники?
Ивонна уже совсем разделась и помогала ему расстегивать рубашку.
– Она хочет развестись. И все они хотят этого.
– Колин! Какой ужас! Ты, конечно же, не дал согласия?
– Это еще не все. Они требуют, чтобы я отдал им дом на Фарм-стрит, Розенарру и половину виноторговой фирмы, которые, как ты уже знаешь, я успел проиграть Брайсону.
– О Боже! – вздохнула она, снимая с него брюки и подталкивая к необъятной постели.
Через полчаса капитан отвалился от Ивонны.
– Все бесполезно, дорогая, – сказал он, вздохнув.
– Надо попробовать еще, прежде чем заявлять это, Колин, – возразила она, тяжело дыша, – ты бросаешь меня в состоянии натянутой струны.
Ивонна села на постели. У нее была великолепная грудь – две клубники на идеальных молочно-белых полушариях, стоящих параллельно линии горизонта. Говорила она с сильным марсельским акцентом.
Капитан уставился в потолок. Лицо его было мрачно.
– Я, кажется, теряю все на свете, – грустно сказал он, – эта проклятая семейка отняла у меня не только жену, собственность, свободу, но и эрекцию.
– Ты был запрограммирован на все это. Как компьютер. Не волнуйся – может, все еще обойдется.
Капитан встал и завернулся в простыню, став похожим на римского патриция. Подойдя к макету ТВД, он уставился на участок Кораллового моря.
– Мне жалко мою жену, – сказал он, – я готов потерять все, но только не ее.
– Ты врешь!
Он воспрянул.
– Я боготворю ее!
– Прекрасно! Продолжай в том же духе. Но любовь и обожествление еще не одно и то же. Ты можешь до посинения говорить о том, как ты ее боготворишь, но любишь-то ты меня – не так ли, cherie? [4]
Он продолжал рассматривать макет.
– Это было великолепное сражение! Битва в Коралловом море была первой, где авианосцы сражались против авианосцев. Капитан второго ранга Фудзикава утверждал, что американцы победили только потому, что раскрыли тайну японских секретных кодов и знали все их планы заранее. Я предложил ему переиграть заново все сражения на его условиях, причем у меня оставались только «Йорктаун» и «Лексингтон», да еще три крейсера. Я поклялся, что победа будет за мной.
4
Дорогой (фр.).