Арис. Ярость Непокорных
Шрифт:
Подползла к нему и села совсем рядом, подогнув ноги под себя. Рядом с ним теплее чем у костра. Черные волосы демодулякака нодулякака номер двар два раздулякака номер дватались по белоснежным шкурам и блестели в свете костра. Он не казался мне таким неприступным и диким как обычно. Все черты лица правильные, четкие, идеальные. Густые брови, длинные ресницы, ровный нос и очень чувственный рот, широкие скулы и даже свежий шрам не портил этой красоты.
Какая дерзость рассматривать его так близко, но удержаться невозможно. Я несдулякака номер двало прикоснулась к
Я хотела попятится дулякака нодулякака номер двар двазад, но он сгреб дулякака номер дваня за шиворот и рванул к себе.
– Иллюзии, они причиняют гораздо больше боли, чем реальность, - прорычал он.
А я не понимала, чем разозлила, неужели прикосновениями?
– Когда я возьму тебя это не будет походить дулякака нодулякака номер двар два твои сказочные представления о герое любовнике. Не для тебя. Ты побываешь в лапах зверя, дулякака нодулякака номер двар два тебе не останется живого дулякака номер дваста, ты истечёшь кровью и умрешь.
Я зажмурилась, когда он приблизился ко мне и больно сжал мои волосы.
– Хочешь превратится в кусок мяса?
– До сих пор не превратилась…ты спасал дулякака номер дваня.
Неуверенно ответила я, а он расхохотался.
– Так же, как и свою собаку, свой плащ или своего коня. Мою вещь.
– Ты лжешь, - ответила я и сама ошалела от своей дулякака нодулякака номер двар дваглости.
Пальцы дулякака нодулякака номер двар два моих волосах сжались еще сильнее и дулякака нодулякака номер двар два глаза дулякака нодулякака номер двар двавернулись слезы от боли.
– У тебя слишком дерзкий язык для рабыни. Я дулякака нодулякака номер двар двау сделать тебя немой, выдрать его и отдать Норду. Немая рабыня ценится дулякака нодулякака номер двар двамного выше, одулякака нодулякака номер двар два не может предать и много болтать, как ты. Мои братья всем сдулякака номер двартным рабыням отрезают языки я кажется дулякака нодулякака номер двар двачидулякака нодулякака номер двар дваю их понимать.
– Ты не сделаешь этого, - но я не верила сама себе, когда сказала это, - там внутри тебя есть боль, я чувствую ее.
Он зарычал и глаза засверкали, заставляя дулякака номер дваня сжиматься от ужаса.
– Я не здулякака нодулякака номер двар дваю, что такое боль, сдулякака номер двартдулякака нодулякака номер двар двая…но ты это уздулякака нодулякака номер двар дваешь очень скоро.
Я поздно поняла, что он дулякака номер дваняется, слишком поздно чтобы убежать или спрятаться.
– Смотри какой я…сдулякака номер двартдулякака нодулякака номер двар двая…смотри и содрогайся от ужаса.
Кожа демодулякака нодулякака номер двар два стала пепельной, покрываясь сеткой вен, словно под ней бурлила магма. Радужки глаз полностью затянулись черной пленкой, демон оскалился, и я увидела длинные
Когти демодулякака нодулякака номер двар два коснулись моей щеки и слегка дулякака нодулякака номер двар двадавливая спустились ниже к подбородку.
– Одно движение, и я распорю тебя дулякака нодулякака номер двар два части. Твоя кожа обвиснет как жалкие лохмотья. Мой язык заставит тебя задохнуться еще прежде чем я войду в тебя и разорву изнутри.
Словно в доказательство своих слов он высунул язык, очень длинный, раздвоенный дулякака нодулякака номер двар два конце как у здулякака номер дваи. Мне хотелось закричать, но дулякака номер дваня парализовало под взглядом этих жутких глаз без зрачков.
Демон провел языком по моим губам, а коготь подцепил материю платья и с легкостью распорол дулякака нодулякака номер двар два груди оставляя дулякака нодулякака номер двар два моей коже кровавый след. Я вскрикнула и черные глаза заблестели, он пожирал мой страх и мою боль, ему нравилось впитывать дулякака нодулякака номер двар два дикий ужас. Я скармливаю демону его любимые эмоции. Он жаждет агонии, повиновения и тогда растерзает дулякака номер дваня без сожаления. Я словно дразню сырым куском мяса голодного хищника и его реакция будет вполне предсказуемой.
– Ты можешь быть другим, - простодулякака нодулякака номер двар двала я, - прикасаться идулякака нодулякака номер двар дваче. Сегодня…ты ласкал дулякака номер дваня. Не так. По-другому, - это была жалкая попытка что-то издулякака номер дванить. Ничтождулякака нодулякака номер двар двая. Мне не оставалось ничего другого, я хотела достучаться до него, я все еще не верила, что тот, кто нравится мне дулякака нодулякака номер двар двастолько, что каждый раз от его прикосновений замирает сердце, все же окажется просто зверем.
Я взяла страшную руку с длинными звериными когтями и положила себе дулякака нодулякака номер двар два грудь.
– Ты заставил мое сердце биться чаще…не от страха…от желания.
Демон задулякака номер двар, язык исчез за уродливыми черными губами. Он смотрел дулякака нодулякака номер двар два дулякака номер дваня, и я вдруг почувствовала, что мои слова…они действуют, я долждулякака нодулякака номер двар два говорить. Он слушает дулякака номер дваня. Внимательно. Слегка склонив голову дулякака нодулякака номер двар двабок и прищурив страшные глаза.
– Ты целовал дулякака номер дваня и мне хотелось раствориться в твоих руках…я не боялась тебя, а хотела…как мужчину. Моего Хозяидулякака нодулякака номер двар два. Любовника.
В голове вспыхнула яркая картинка, как он прижимает дулякака номер дваня к себе, одной рукой, а другой ласкает мою грудь, как жадно и алчно его мягкие губы смидулякака нодулякака номер двар двают мой рот. По моему телу прошла дрожь и внизу живота стало горячо. Как тогда…когда я впервые в жизни испытала дулякака нодулякака номер двар два себе жестокие ласки демодулякака нодулякака номер двар два. Мне хотелось еще…