Аристократ из другого мира 3
Шрифт:
Мы сделали вид, что поверили. Он сделал вид, что поверил нам в нашей вере. На том и расстались.
На входе учтивый швейцар согнулся в поклоне и открыл дверь. Всё вежливо и в соблюдении с принятыми правилами этикета: дверь открыть левой рукой, а правой сделать приглашающий жест. После нашего прохода дверь закроется правой рукой. И никак иначе! Если протокол приглашения гостя будет нарушен, то швейцару может здорово достаться на орехи, вплоть до увольнения.
Норобу как-то говорил, что во всех подобных заведениях швейцар выполняет роль металлодетектора и ненавязчиво сканирует гостей на предмет
У нас оружия не было, поэтому мы прошли свободно. Невысокий метрдотель с такой широкой улыбкой, как будто выиграл миллиард в лотерею, согнулся перед нами в поклоне:
– Наш ресторан рад приветствовать вас, сэнсэй Норобу и вашего ученика. Где бы вы хотели занять место в нашем ресторане?
– Добрый день, – кивнул Норобу. – Мы хотели бы сесть напротив господина Сато.
Метрдотель явно был предупрежден о нашем визите, но правила есть правила, и он обязан предложить нам место внутри ресторана. Он ещё раз поклонился, а после жестом подозвал симпатичную официантку. Девушка тут же подошла и тоже согнулась в поклоне.
– Асука-тян, проводи наших гостей в кабинет под номером три, – сказал метрдотель.
– Да, господин Вада, – ещё раз поклонилась девушка и обратилась к нам. – Господа, прошу следовать за мной.
Она повела нас в указанном направлении. Я окинул взглядом фигурку, облаченную в шелковую юката. Аппетитные булочки перекатывались под цветастой тканью. Сандалии гэта ритмично стучали по ламинату.
– Глаза сломаешь, – отметил сэнсэй мой пытливый взгляд.
– О такое не грех и сломать. Или о такой грех? – ухмыльнулся я в ответ.
Слыша наш разговор, официантка полуобернулась и улыбнулась. Ей точно льстило внимание мужчин. Тем более тех мужчин, которых она вела к могущественному человеку.
Официантка провела нас вглубь ресторана к кабинету, возле которого застыли два крепких мужчины в черных очках. Они окинули нас внимательными взглядами, а потом тот, что справа, постучал в дверь и, дождавшись ответа, с поклоном открыл дверь. Сделал всё точно также, как недавно сделал швейцар.
Я пропустил вперед сэнсэя. И как дань уважения возрасту, и как человека, который гораздо дольше меня знает оябуна Казено-тсубаса.
Внутри кабинета всё было обустроено так, чтобы посетители чувствовали себя уютно и комфортно. Изображения красавцев-карпов на бамбуковых панно лишний раз напоминало название ресторана. Овальный мраморный стол был уставлен различными яствами. В удобных креслах сидели оябун Кейташи Сато, вакагасира Мизуки Сато и сайко-комон Хамада Изао.
Нас окинули внимательные взгляды. Настороженные, оценивающие. Это длилось всего секунду, затем на лицах присутствующих разлились улыбки. Всё-таки сэнсэй Норобу долгое время был оммёдзи клана Казено-тсубаса. Да и ушел он на пенсию с миром и спокойствием. Однако, мы не прекращали общение с кланом. Просто отделились от него…
– Добрый вечер, господин Сато, – чуть вышел вперед Норобу и поклонился. – Я счатлив видеть вас в хорошем расположении духа.
Я тоже склонился в вежливом поклоне. Всё-таки этикет надо соблюдать. Даже если он и осточертел донельзя.
Оябун встал и поклонился в ответ. И это было высшим выражением уважения от такого человека, как Кейташи Сато. Тем более, что совсем недавно оябун получил титул «куромаку» – то есть стал «руководителем, действующим за черным занавесом» или «серым кардиналом». Синдикат Казено-тсубаса к этому времени уже насчитывал девятнадцать тысяч членов якудза. Это клан стал одной из самых влиятельных группировок в Токио.
Да, к этому мы с сэнсэем тоже приложили руку, поэтому можем считаться хорошими друзьями оябуна. И отчасти поэтому мы здесь, рядом с серым кардиналом…
– Старый друг, – улыбнулся ещё шире Кейташи Сато. – Я тоже рад видеть тебя и твоего ученика в добром здравии. Радуюсь вашим успехам. Вы уж простите меня, но я не могу отказать себе в удовольствии иногда поинтересоваться у приближенных – как идут дела у двух отважных людей, с уходом которых Казено-тсубаса понесла ощутимую потерю. Присаживайтесь-присаживайтесь, сейчас принесут фирменное блюдо. Вы просто обязаны его попробовать – повар расстарался на славу.
– Благодарю за приглашение, Сато-сама, – снова поклонился Норобу. – Вы всё такой же великодушный. Время не властно ни над вашим радушием, ни над вашим гостеприимством.
Мы уселись в кресла. Приятно было утонуть в плюшевой мягкости. Надо будет и в свой ресторан такие же кресла заказать. В кабинеты для важных гостей…
– Судя по всему, дела у этих двоих идут неплохо, – подал голос сайко-комон, когда мы угнездились. – Фирма мототакси развивается. Ресторан и кафе пользуются хорошей славой. Акции социальных сетей идут в гору, а это тоже приносит хорошую прибыль. Четыреста восемьдесят пять тысяч триста сорок две иены чистой прибыли за полгода – отличные результаты для молодой компании.
Хотя это не было большим секретом, но столь явная демонстрация осведомленности о наших делах слегка напрягала. Пусть мы и работаем в открытую, не уклоняемся от налогов и платим все взносы, однако информация о нашей прибыли была только у нас двоих и нашего бухгалтера. Ну, ещё у налоговой. Похоже, что Кейташи Сато не зря получил звание серого кардинала, если так запросто может получать информацию из государственных органов.
– Да, что есть то есть, – кивнул сэнсэй. – На старости лет хватает на рамэн с говядиной.
– Неплохая говядина, скажу я вам, – хищно улыбнулась Мизуки. – Наверное, мраморная… Сколько порций можно купить на такую прибыль?
Вот когда люди, связанные с преступностью, начинают считать твои деньги, то стоит насторожиться. Даже если ты когда-то был частью команды этих людей… По крайней мере, я сужу это по своему опыту общения с преступным миром Санкт-Петербурга.
– На всё воля высших сил. Они дают, и они же отнимают. Я не жалуюсь, – покачал головой Норобу. – Точно также я не жаловался на трудности и неприятности, когда был оммёдзи Казено-тсубаса-кай. И у меня от нашего клана остались только одни хорошие воспоминания. Порой мне даже снится, как мы вместе развивали клан – как много сил было положено в становление и укрепление.