Аристократ на отдыхе. Том 5
Шрифт:
— Да, я читал в отчете, что это случилось в подвале. Посмотрим?
— Позже, — кивнул я. — Начнем с Машиной спальни.
По скрипучей лестнице мы поднялись на второй этаж. От одной из ступенек откололась длинная щепка. Древесина на изломе была желтой.
— Здесь кого-то тащили, — сказал я. — Видимо, тело зацепилось ботинком и откололо щепку.
— Похоже на то, — согласился Илья.
В комнате все осталось точно, как в момент нападения. Жандармы не стали ничего трогать. Хотя, я заметил следы обыска —
Я открыл верхний ящик комода и увидел перевернутые стопки женского белья.
Покрывало с узкой кровати было сорвано и лежало на полу. Рядом валялся деревянный стул — его ножки угрожающе торчали вверх.
Другого стула в комнате не было — значит, Трубецкого оглушили именно этим предметом мебели.
— Ты чувствуешь призрака, Барон? — спросил меня Илья.
Я покачал головой.
— Нет. Или его здесь нет, или он нас боится.
— А ты можешь как-то его выманить?
— Погоди, Илюха. Дай ему к нам присмотреться.
— А что думаешь по поводу этого?
Илья кивнул на смятую кровать.
— Жандармы верно установили картину нападения? Маша… она не соврала?
— Думаю, девушка сказала правду. Смотри сам — кровать узкая, в комнате только один стул. Небольшой столик возле окна, и на нем только женские вещи. Уверен, что и белье в комоде тоже только женское.
— И что это значит?
— У Маши не было молодого человека, — объяснил я. — Или она никогда не приглашала его сюда.
— Ну… наверное, — согласился Илья. — А что нам делать с призраком? Что, если он так и не появится?
— Давай просто подождем.
И тут по комнате пролетел порыв леденящего ветра. Как будто за окном внезапно началась лютая зима, ударили январские морозы, и все завалило снегом. Кружевная занавеска на окне дрогнула и обвисла.
— Что это? — громким от волнения голосом спросил Илья.
— Призрак, — усмехнулся я, оглядывая комнату.
Ни тени, ни движения.
Ледяной воздух коснулся моей щеки, а затем холод растаял.
— Как Трубецкой этого не испугался? — недоуменно спросил Илья. — Он же должен был почувствовать, когда призрак появился.
— Хороший вопрос, дружище, — кивнул я. — Похоже, парень просто обезумел от страсти. Как бы пафосно это ни звучало.
— Степан не мог хладнокровно его убить, — убежденно сказал Илья. — Сначала попробовал бы напугать, прогнать.
— Илюха, ты забываешь, что мы имеем дело с призраком. Это не тот Степан Лабуаль, которого ты знал сто лет назад. За это время, да еще и после смерти он мог здорово измениться.
Я подошел к лестнице и взглянул вниз — на секунду мне показалось, что на первом этаже мелькнула тень.
— Но и обвинять Степана заранее я не хочу. Возможно,
— А почему он не появляется?
— Думаю, он боится, что я его убью. Но и прятаться не хочет. Дает понять, что он здесь и следит за нами.
— Степа! — громко крикнул Илья. — Мы не станем убивать тебя. Покажись!
В ответ на его слова ударил еще один порыв холодного ветра — на этот раз яростный. Стекла в окне жалобно зазвенели, занавеска взметнулась к низкому потолку, как будто хотела улететь.
— Уходите! — услышал я далекий стонущий голос.
Или это ветер завыл?
— Степа! — крикнул я.
— Уходи-и-ите!
Голос был похож на жалобный шепот.
А затем он умолк, и ледяной ветер тоже утих.
— Он не появится, — сказал я.
— И что нам делать?
— Давай осмотрим подвал.
Мы спустились вниз, и я еще раз взглянул в разбитое окно. Осколки стекла жалобно хрустнули под подошвой.
Лестница в подвал пряталась за узкой дверью в углу прихожей.
— Темно, — сказал Илья.
Я наугад пошарил рукой по стене. Нащупал выключатель и щелкнул им. Впереди вспыхнул слабый свет. Единственный огненный элементаль бился в стеклянном плафоне под низким потолком. Его сил едва хватало на то, чтобы осветить пространство под лампой.
Сумрак в углах подвала словно сгустился, пытаясь навалиться на свет и погасить его.
— Идем, — кивнул я Илье.
Мы спустились по щербатым ступенькам. Они были сложены из плоских речных камней с рваными краями. Края небрежно обтесали и уложили камни на известковый раствор.
Шагнув на последнюю ступеньку, я остановился. Прямо возле моих сапог по каменному полу тянулась высохшая кровавая полоса.
Словно кто-то обмакнул ладонь в кровь и провел ей по полу. Я даже разглядел следы пальцев.
Пентаграмма. Неровная, нарисованная второпях. Но рядом с кровют я заметил полустертые линии, начерченные белым мелом. И они были куда ровнее.
В каждом углу пентаграммы стоял огарок толстой свечи.
— Что думаешь, Барон? — спросил Илья.
Он стоял прямо за моей спиной, на одну ступеньку выше.
— Он затащил Трубецкого сюда и перезал ему горло. Трубецкой умер не сразу. Убийца обмакнул ладонь в его кровь и быстро обновил пентаграмму. Он торопился.
— Почему? — не понял Илья.
— Он хотел, чтобы Трубецкой умер именно в пентаграмме. У него было всего несколько секунд.
— Зачем?
— Потому что он верил, что ритуал сработает. Он почуял в Трубецком демона и не хотел, чтобы демон ускользнул от него.
— Но ведь Трубецкой не был Одержимым!
— В том-то и дело, Илюха, — кивнул я.