Аристократ на отдыхе. Том 6
Шрифт:
— Ясно, — улыбнулся я.
К нам подошел пристав Заужский.
— Господа, скоро приедут эксперты. Да и начальство примчится. Мы с вами такое нашли, что шумиха поднимется на всю Столицу. Поэтому если не хотите задержаться до ночи, уезжайте сейчас. Дом я опечатаю, и все ключи верну, как только смогу.
— Ключи были в кармане у Ширяева? — догадался я.
— Точно, господин барон, — кивнул пристав.
— Кстати, вы так и не вернули магбук Киры Андреевны, — вспомнил я. — А он ей очень нужен.
Пристав
— Проклятая забывчивость! Когда вы позвонили, у меня все из головы вылетело — так торопился сюда.
— Надеюсь, не зря, — усмехнулся я. — Не позволяйте начальству присвоить ваши лавры.
— Постараюсь, — хмуро улыбнулся Заужский. — Кстати, господин барон! Поздравляю вас с замечательным выступлением в суде. Как вы прижали этого ректора! И моего жандарма спасли от нищеты. Спасибо вам!
И Заужский крепко пожал мне руку.
— Вот что, — решил я. — Как выпадет свободный вечер, приезжайте к нам в Бернгардовку. Отметим окончание сложного дела. Заодно и магбук привезете.
— Спасибо за приглашение, — кивнул пристав. — Непременно приеду.
Мы вышли на крыльцо. Я еще раз с удовольствием посмотрел на Фонтанку. На набережной ветер трепал желтые липы.
— Поздравляю с новосельем, Никита Васильевич! — сказал Голицын и протянул мне руку.
— Благодарю, Николай Андреевич. Я с вами свяжусь.
Честно говоря, это была дежурная фраза. Не собирался я вовлекать Голицына в опасные приключения. Я точно знал, что иномирный ликтор угрожает ему. Но не чувствовал никакой угрозы для себя или своих близких. Наоборот, ощущал симпатию к своему коллеге из другого мира. Мне хотелось познакомиться с ним, поговорить — я не сомневался, что мы найдем общий язык.
Но Голицын для него просто очередная жертва. Ликтор не задумываясь снесет Одержимому голову. Один взмах меча, и все.
Поэтому я с улыбкой сказал Голицыну:
— Спасибо за роскошный подарок, Николай Андреевич.
А сам твердо решил оставить князя и его демона в покое. Пусть живут и радуются жизни!
Но Голицын неожиданно задержал мою руку. Заглянул мне в глаза и сказал:
— Никита Васильевич, не надо меня жалеть. Возможно, это будет самое опасное приключение в моей жизни. Но я хочу в нем участвовать. Не отбирайте у нас с Зябликом эту возможность.
— Хорошо, — удивленно согласился я. — Но вы всегда можете отказаться.
— Я знаю, — кивнул князь.
Повернулся и торопливо пошел вдоль Фонтанки. Накрапывал дождь, но Голицын упрямо нес зонт подмышкой, не раскрывая его.
— Никита! — обрадовался Барятинский. — У тебя же теперь новый дом! Это надо отметить. Поехали в ресторан!
— Никаких ресторанов, — отрезал я.
— Ну, Никита!
Барятинский закатил глаза.
— Черт с тобой, отметим! — решил я. — Только у нас, в Бернгардовке. Там и отоспишься. Поехали!
— Тогда я вызову извозчика! — радостно заорал князь. — Никита, я тебя люблю!
— Только
Глава 14
— Подъем, секундант!
Я сбросил с Барятинского покрывало и тряхнул его за плечо.
— Выезжаем через час!
Интересно, во сколько все разошлись?
Вчера Гриша Барятинский мгновенно стал душой компании — он шутил, веселился, рассказывал смешные истории и не забывал пить за троих. Сам я не стал засиживаться за столом. Около полуночи взял за руку Киру и свалил с ней в спальню. Слава Ордену, что Гриша не заметил нашего отсутствия и не стал стучать в дверь — в этот вечер ему хватало собеседников.
Спустившись утром вниз, я обнаружил, что князь Григорий Барятинский с комфортом устроился на диванчике в гостиной. Диванчик был слишком коротким, и князю пришлось подтянуть худые колени почти к подбородку. Чтобы не замерзнуть, он натянул на себя покрывало.
Я только покачал головой. И вот этому человеку Алена Ивановна вчера лично показала лучшую гостевую спальню на втором этаже! Зачем?
Я снова тряхнул князя за плечо.
— Гриша, просыпайся!
Барятинский открыл глаза. Секунду смотрел перед собой, соображая, где находится. Потом перевел взгляд на меня.
— Сколько времени?
— Шесть утра. Пора собираться.
Барятинский вытянул ноги и рывком сел. Судя по мешкам под глазами, он совершенно не выспался. Всклокоченные волосы князя торчали в разные стороны.
— Шампанского хочешь? — усмехнулся я.
Князь тряхнул головой и поморщился:
— Сначала в душ.
— Идем.
Я показал ему ванную комнату, а сам прошел на кухню и сварил себе кофе. Алена Ивановна уже была здесь — она мыла посуду после вчерашних посиделок.
— Доброе утро, Алена Ивановна, — улыбнулся я. — Как Степа?
— Радуется, — шепотом сказала Достоевская, вытирая руки. — Но ему надо отдохнуть. Сегодня он заснул только под утро.
— Что, Барятинский не давал вам покоя? — поморщился я.
Алена Ивановна улыбнулась.
— Нет, Григорий Александрович не виноват. Он веселый и добрый. А Степан не отходил от сына и Маши. Потом до утра рассказывал мне про свою жизнь. Знаете, Никита Васильевич, это так странно. Сын старше отца.
Достоевская покачала головой.
— Надеюсь, у них все наладится.
— Так вы тоже не выспались, — сообразил я. — Идите отдыхать, Алена Ивановна.
— Я достаточно отдохнула после смерти, — улыбнулась Достоевская. — Поэтому с удовольствием займусь завтраком. Чего бы вам хотелось?
— У вас изумительно получаются блины, — честно сказал я.
— Тогда я сейчас испеку, — обрадовалась Алена Ивановна. — Хотите с мясом?
— Очень!
Я толкнул стеклянную дверь и с чашкой в руках вышел на террасу. Утро было хмурым и зябким, как часто случается в Столице под осень. В низком небе висели мягкие облака, похожие на сонных призраков. А на траве блестели крупные капли росы.