Аристократ
Шрифт:
«Ты же не против?» — запоздало поинтересовался парень. Фактически, он никак не посоветовался относительно такого важного вопроса с Зиргрином.
«Нет, я не против, Наиль. Но все же спрашивай впредь. Что бы ты делал, если бы я отказался ему помогать? Без моего вмешательства ты бы ничего не смог поделать. Там сильно пострадала душа, ее нужно восстанавливать. Тебе стоило оправиться полностью перед новым единением».
«Извини. Просто Микон — он ведь не чужой мне».
«Понимаю, но не будь опрометчивым. У меня тоже немало ограничений, нельзя нарушать определенные правила.
«Не повторится».
Зиргрин решил оставить эту тему. Наиль не был глупым и если пообещал — то больше так не поступит. Уже не плохо, что парень смог так быстро разобраться в своих возможностях и заметил, что здесь возможно исправить проблему, хотя это и будет трудно.
«С Пауком так не получится, имей ввиду. Он добровольно пошел на демонизацию и станет демоном после смерти. Это уберегло его от разрушения души, как в случае с Миконом, но заклеймило без возможности отказаться. Будь это не по его воле — я смог бы снять клеймо, но увы. Его подопечные полностью верны мне, они поклоняются моей арханской ипостаси, но не он сам».
«Да, я это и сам чувствую».
Наиль подтянул поближе стоявший у изголовья клинок и извлек из пространственного кармана многочисленные мензурки с исцеляющим зельем, после чего принялся их поглощать.
Микон в этот день не вернулся. К счастью для Наиля. Как потом оказалось, его призвал по срочному делу Дарнак. Все это время парень восстанавливался и к приходу Микона был на пике.
— Я вернулся, — спокойно произнес Микон. — Жрецы были немного в шоке, но послушно посвятили меня Крылатому Змею.
— Вижу.
— Надеюсь, я не просто так целовался со змеями?
Ритуал посвящения выглядел так: жрецы брали огромную белую змею, которую считали проводником воли Крылатого Змея и его символом, после чего неофит должен был обратиться через эту змею к богу и закрепить свое желание служить Крылатому Змею, поцеловав белую змею. Зиргрину немного не нравился этот ритуал и в будущем он планировал его изменить. Все же люди — такие выдумщики.
— Теперь я скажу тебе кое-что, о чем пока лучше не распространяться. Я — апостол Крылатого Змея. Он может использовать мое тело в качестве сосуда. Именно благодаря этому я смог очень быстро оказаться в Затоне, хотя откат от единения был весьма неслабым. Сам видел. Он займет мое тело и сейчас, так что ты должен довериться всему, что он делает. Возможно, будет невыносимо больно, так как твоя душа соединена с демоном, который медленно ее пожирает.
— Да, я знаю это. Если есть шанс… Хоть призрачный — я все выдержу. Наиль, это правда возможно? Крылатого Змея не видели сотни лет.
— У него не было возможности действовать. Просто доверься мне и ему, хорошо? Я правда не хочу, чтобы ты погиб так глупо.
Микон немедленно встал на колени. Ранее Наиль хотел его предупредить, что если он не будет искренне верить, то ничего не получится, но не стал. В глазах пожилого убийцы сияли такие надежда и вера, что это граничило с фанатизмом. Это наглядно показывало, до какого отчаяния тот дошел. Трудно себе даже представить, каково жить, ощущая, что тебя заживо пожирают. Микон никогда не показывал этого, но все время
Наиль поднял меч и прислонил его к груди. Как и в прошлый раз, клинок растворился в нем. Его глаза изменили цвет, зрачок вытянулся, радужка расширилась и заполнила собой склеры.
Контроль перешел Зиргрину. Руки Наиля покрылись белоснежной чешуй, ногти изменились на когти. От него стало исходить какое-то неземное и могущественное чувство. Микон сразу же все понял и упал на колени. После принятия веры все его существо буквально вопило, что перед ним его бог.
— Крылатый Змей…
— Поднимись, Микон, — улыбнулся Зиргрин.
Старый убийца немедленно вскочил на ноги. Он взглянул в глаза Наиля, чье тело сейчас заняла высшая сущность, но сразу же отвел их в сторону. Это были совершенно незнакомые глаза. Нет, он видел изменения Наиля, но в этот раз было стойкое понимание, что этими глазами на него смотрел далеко не смертный. Было в них что-то чуждое. Бесконечно одинокое, печальное и немного безумное…
— Я давно знаю тебя благодаря Наилю. Веришь, наши с тобой судьбы немного похожи в своей трагичности.
— Это честь…
— Перестань. Я не об этом. Просто хотел сказать, что ты мне симпатичен. То, как с тобой поступили… Это я тоже исправлю.
— Что?
Микон задрожал всем телом. Он не мог поверить в услышанное.
— Я… я смогу…
— Тебя оскопили довольно давно, но лечить тело легче, чем лечить душу. Мне не составит труда сделать заодно и это.
Микон вновь рухнул на колени. В его испещренных морщинами глазах стояли слезы.
— Я… Мой бог, я…
— Можешь ничего не говорить, я все понимаю. Но стоять на коленях совсем не обязательно. Поднимайся и ложись на кровать. Для меня это будет новый опыт, так что я не знаю, сколько времени мне потребуется.
— Да! — вновь подскочил на ноги Микон и немедленно рухнул на кровать Наиля. — Мне… Что мне делать?
— Не нервничай так сильно. И не сопротивляйся мне.
Спустя шесть дней Наиль в своем капитанском мундире стоял перед совершенно новой аккуратной деревянной дверью, на которой были искусно вырезаны соловьи. Занесенная для стука рука обессиленно опустилась. Первый очень любил этих птиц. Он часто вырезал фигурки соловьев, даже умел свистеть соловьиной трелью. Скорее всего, эту дверь заменил именно он. От двери все еще ощущался запах дерева, а цвет был свежим и не потемневшим, как остальные двери домов в этом районе. Подавив тяжелый вздох, Наиль все же постучался в дверь.
Спустя пару минут дверь открылась, и на пороге показалась довольно милая, невысокого роста девушка со светло-русыми волосами. Она была совсем немного полновата, но это лишь придавало ей дополнительного очарования. Светло-розовое платье в крупных белых ромашках смотрелось на ней очень красиво, а веселые задорные глаза немного щурились, пытаясь разглядеть нежданного гостя.
Увидев перед собой известного Ледяного Демона, она очень удивилась. В обычно холодных и безразличных глазах офицера сейчас виднелась неожиданная теплота и затаенная грусть.