Аристократы улиц 2
Шрифт:
— С ума сошёл? — возмутился Грушецкий. — Только стал моим вассалом, уже войну хочешь затеять?
— Хочу и затею, княже. Меня пытались убить, — твёрдо сказал я. — Значит, я попытаюсь убить в ответ. Только моя попытка будет более успешной.
— Я запрещаю! Не вздумай! — воскликнул князь. — Совсем там одичал в своей Сибири? Здесь так дела не делаются!
— Вчера мне показалось иначе.
— Эспер! — кажется, уже по-настоящему разозлился Грушецкий. — Я не шучу! Разворачивай гвардию!
— Отказываюсь,
— Не надо. Его. Убивать, — чётко выделяя каждое слово, сказал Илья Романович. — Ты уже едешь во владения Левина?
— Да.
— Чтобы ни единого выстрела! Иначе уже я изгоню тебя в Сибирь и, поверь, так быстро не верну! Ждите меня!
— Как скажете, ваше высочество. Подождём. Но учтите, если люди Андрея вдруг начнут стрелять первыми, мы ответим.
— С ним я тоже свяжусь, — буркнул Грушецкий и отключил вокс.
В общем-то, я не рассчитывал, что мне позволят штурмовать поместье Левина. В большой России так действительно не делается. То есть войны проводятся, конечно, и поместья штурмуются, и дворяне гибнут. Но для всего этого должен быть веский повод.
У меня он был. Однако без позволения князя — никакой войны.
Вот князь не разрешил, и всё. Пушки будут молчать. А если вдруг заговорят — возникнут серьёзные последствия для всех участников конфликта.
Это в Сибири нет князей, император далеко, а протекторат обычно только на словах. Нужно только подмахнуть бумажку в канцелярии, где легко это сделать за взятку. И всё, война объявлена. В большой России так просто не получится.
В общем, я приказал солдатам не открывать огонь. Только в случае нападения. Думаю, что и у бойцов Левина был такой же приказ.
Поместье Андрея уже было накрыто защитным куполом. Он был густого фиолетового цвета, и нельзя было разглядеть, что делается внутри и сколько там противников.
Не очень хорошо. Ведь я точно знал, что у Левина есть артиллерия. Если дойдёт до боя, он сможет безнаказанно обстреливать нас. Пока расковыряем купол, понесём потери.
Так что свои пушки мы поставили подальше, на опушке леса, и замаскировали как могли. Взяли поместье в полукруг и заблокировали дорогу. Очень вовремя. К Андрею как раз пришли основные силы, из расположенной не очень близко военной части.
Но мы успели первыми, и пропускать его гвардейцев отказались. Само собой, они были не рады, однако до стрельбы не дошло. Они просто поехали в объезд, собираясь занять позиции с другой стороны поместья.
Скоро прибыл и князь Грушецкий. На роскошном белом автомобиле с золотыми дисками. Не удивлюсь, если они и правда были золотыми, зная любовь Ильи
Через помощника князь вызвал меня к себе, а вскоре прибыл и Андрей в сопровождении пяти телохранителей. Я же приехал один.
Мы трое встретились на деревянном мосту, который был перекинут через небольшую речушку. Вода приятно журчала внизу, и течение гнало множество опавших листьев.
— Здравствуй, княже, — я поклонился и затем протянул руку.
— Здравствуй, Эспер, — Илья Романович ответил на рукопожатие.
— И тебе привет, партнёр, — повернулся я к Андрею.
— Может, потрудишься объяснить, что это значит?! — вместо приветствия возмутился Левин.
— А ну, не ломай комедию! — гаркнул вдруг Грушецкий. — Здесь все прекрасно знают, в чём причина. Вы, прочь отсюда! — приказал он людям Левина.
Гвардейцы переглянулись и отошли на десять шагов.
— Дальше! — велел князь. — Прочь за купол! Дворяне будут разговаривать!
— Так точно, ваше высочество, — пробурчал один из телохранителей, и они отправились прочь.
— Ну-с, — вздохнул Илья Романович. — Начнём. Давненько я не разбирался в подобных делах. Но придётся. Эспер, чёрт возьми! Я начинаю жалеть, что принял тебя в вассалы.
— Я-то здесь при чём, ваше высочество? — развёл я руками. — Это Андрей пытался меня убить, а не я его.
— Что? Чепуха! — воскликнул Левин и натянуто рассмеялся.
— Нет, не чепуха, — мрачно сказал Грушецкий. — Служба безопасности Эспера всё выяснила. Отправила данные моей службе. Те быстренько проверили, что к чему, и знаешь, что сказали?
Андрей промолчал, но князь всё равно ответил:
— Что всё правда. Ты действительно организовал покушение на Эспера. Но было и ещё кое-что. То, что мне ужасно не понравилось, мой дорогой барон.
— Что, ваше высочество? — сипло спросил Левин.
— Ты предал меня, не так ли? — сощурился Грушецкий и шагнул вперёд, едва не толкнув Андрея грудью. — Предал клятву верности!
— О ч-чём это вы?
— О твоём визите в Рязань.
Ничего себе, какая драма здесь раскрывается. Выходит, Левин попытался убить меня не просто так, а по приказу Молотова? Или они вместе это придумали?
Но с чего вдруг Андрей решил предать своего князя и переметнуться на сторону Рязани?
Хотя, сейчас узнаю.
Левин побледнел так сильно, что, похоже, был готов лишиться чувств. Он несколько раз молча открыл и закрыл рот, а потом вдруг упал перед Грушецким на колени:
— Не вели казнить, великий князь!
Ох, прямо сцена из известной комедии моего мира. Не вели казнить, вели слово молвить.
— Ты давай-ка, поднимись, — Илья Романович схватил Левина за одежду и дёрнул вверх. — Расскажи всё как есть, стоя. Будь мужчиной.