Аристотель и античная литература
Шрифт:
— Не торопитесь с судом и с записями, я посмотрю позже, — ответил он и отложил документы на край стола. — Сколько им оставалось до окончания контракта?
— Троим больше 10 лет, но одному из погибших всего 2 года, — ответил комендант. — С записями повременим.
— Хорошо, я сам изучи обстоятельства, — видимо, сегодня ему опять придется лечь спать позже, чем нужно. — Что еще?
— Прибыл новый отряд для прохождения короткой службы. Но это лишь сын ненаследного рыцаря с охраной. Даже не знаю, зачем он здесь. Учитывая статус, таких обязательств у него нет,
— Хм… Необычно. А если необычно, то подозрительно. А если подозрительно, то требует внимания. Как его зовут-то?
— Рейн, господин Блюмпаст, — комендант начал перебирать бумаги, чтобы найти больше информации. — Сын рыцаря Дунвеста.
— Да? А не того ли самого Дунвеста, случаем?
— Не знаю о ком речь, господин. Я здесь 5-й год, но не припомню такого.
— То было куда раньше. Что ж, пожалуй, на этот раз придется лично посмотреть, кого к нам занесло.
— Командор, приветствую вас, — Рейн склонил голову, давая понять, что статус собеседника выше его собственного. — Меня зовут Рейн, и я прибыл в Северный корпус для прохождения службы.
Командор не торопился отвечать, внимательно глядя на нас снизу-вверх. Но кажется, собственный низкий рост нисколько его не смущал, и никаких комплексов по этому поводу он не испытывал. Или делал вид. Он поочередно подходил в плотную к каждому и заглядывал в глаза, пытаясь отыскать там что-то, известное лишь ему одному. Только с Горунаром возникла проблема, и как не запрокидывал свою голову командор, увидеть он смог лишь подбородок гиганта, и ему все-таки пришлось сделать шаг назад, чтобы осмотреть его лицо целиком.
Наконец он вперил свой испытующий взгляд в главное действующее лицо.
— Похож… Скажи мне, Рейн, зачем ты здесь? Что задумал твой отец?
— Я… А при чем тут мой отец? — растерялся юноша.
— Молчишь, значит? — покачал головой командор. — Ну и я не поверю в простое стечение обстоятельств и в то, что у этой истории нет второго дна.
— Я не понимаю вас, господин…
— А не многовато ли охраны для сына рыцаря? — перебил его он, еще раз пробежавшись по всем нам, и на секунду задержавшись на Виоле. — По глазам их вижу, что это наемничье отребье, за монеты готовое браться за любую работу. Что ж, отец твой не поскупился. Но ты сам то веришь, что они тебя охранять явились, а не за другое деньги получили?
— Я… Но… — только и выдавил из себя Рейн, не понимающий сейчас, как реагировать на такой нажим. — Мне кажется…
— Значит так! — опять не дал ему договорить местный царь и бог, обрывая на полуслове. — Раз прибыл служить, значит будешь служить! Сегодня же отправляетесь за реку, до западного форпоста. Проводника и бумагу выдаст комендант. Надеюсь, ближайшие 3 декады мне не придется слышать твое имя.
После чего, не дожидаясь ответа или возражений, он развернулся на каблуках и бодро зашагал прочь, по пути рявкнув каким-то работягам, отдыхающим от разгрузки мешков с обоза: «Чего расселись?! А ну за работу, лентяи!».
— И
— Чтобы это ни было, но пахнет неприятностями, — ответил я. — Готовьтесь выдвигаться.
Вздох и без того усталых людей был мне ответом.
К полудню нас нашел проводник, который обрадовал отряд тем, что повозку мы должны будем оставить в крепости, ведь как таковой «дороги» до форпоста нет. И если у Рейна и Виолы были лошади, то всем остальным предстояло шагать словно навьюченным мулам, таща по 20–25 килограмм полезной нагрузки. А Колтуну и Горунару — все 30. Раст остался в крепости, приглядывать за имуществом, о чем мы кое-как смогли договориться с комендантом.
Через сутки мы всё еще были в пути, но по заверениям проводника должны уже скоро подойти к форту. Им, кстати, оказался простой, но неулыбчивый парень по имени Хмур, в прошлом сын лесничего.
— Рейн, — обратился я на последнем привале к нашему задумчивому последнее время парню. — А ты случайно не знаешь, за что твоего отца возвысили до рыцарского звания?
— Он не рассказывал, — покачал головой тот. — Говорил лишь, что ему выпал шанс отличиться, хоть он его и не искал.
— Но командор явно твоего отца помнит, а ведь прошло почти двадцать лет.
— Если ты думаешь, что я что-то скрываю, то напрасно. Для меня это было такой же неожиданностью. Но может оно все и к лучшему поворачивается, не хотелось бы все эти дни просидеть на заднице, пялясь на крепостные стены изнутри.
Рядом отдыхающий Колтун так жалобно вздохнул, что стало понятно, он то как раз был совершенно не против отсидеться в безопасности, а после спокойно двинуть в Трием, получать свою оплату.
— Может и так, — не стал возражать я. — Кто знает, какую коллекцию дуэльных мечей ты бы собрал, останься в замке, где полным-полно других благородных, скучающих по своим поместьям и пирушкам.
— Не делай из меня дурака, Мазай!
Я вскинул руку, призывая к тишине. К нам возвращался проводник, отправившийся с полчаса назад на разведку, и делал это он стремительно.
— Готовьте оружие, — отдал я команду.
— Следы, — коротко пояснил немного запыхавшийся проводник. — У ручья пережеванная лисица. Тварь отрыгнула ее не так давно, блювота еще даже не подсохла. Судя по тому, что кости не перемолоты и переварены слабо, не самая опасная. Вроде прыгун, а может завывала.
— И что делать будем? — спросил я, забирая в кризисной ситуации инициативу на себя.
— Да ничего, двигаемся по тому же маршруту. Не расходимся, смотрим в оба, при малейшем подозрении говорите мне. Форт уже близко, сообщим им, и конный отряд прочешет местность.
— Все слышали? — спросил я. — Выдвигаемся, конных по центру, остальные оцеплением вокруг. И не зеваем.
Ручей мы переходили в другом месте, по крайней мере останки лисицы я не увидел. А вот наш проводник хмурился все больше.
— Что-то не так? — спросил его я.
Он кивнул на воду в ручье. Я пригляделся и увидел черные вкрапления в прибившейся к берегу воде, будто чернила кто-то капнул.