Ариведерчи, Верона!
Шрифт:
Лола продолжала выходить в эфир один раз в неделю, заканчивая начатые расследования. Многие дела уже были переданы в суд, который тоже, в свою очередь, отложил их рассмотрение из-за вируса, и таким образом программа, которая и так страдала нехваткой сюжетов, скатилась, как самокритично считала Лола, в бессодержательную болтливость и совсем потеряла прежние рейтинги.
Рассуждая про себя о былых высотах, которые брала ее передача, и похвалах директора канала, к которым она обычно относилась
Закончив с утренним туалетом, она направилась прямиком на кухню, включив по дороге телевизор.
В центре экрана показался знакомый ведущий политических программ, который, впрочем, как и большинство, взял на вооружение тему ковида, задняя часть была разделена на два квадрата-кадра, в каждом из которых виднелось по одной голове гостей, сидящих, по-видимому, дома. Качество изображения было так себе, и Лола порадовалась, что не только им приходится так работать.
Насыпая кофе, она прислушивалась.
Одна из голов рассказывала о летучих мышах, которые, приготовленные определенным образом, являются одним из лакомств китайской кухни.
Вторая голова с возмущением разевала рот на экране, пока ей не включили микрофон, после чего она тут же завопила:
– Они едят их живыми! Если вы не в курсе таких элементарных вещей, то с вами не о чем говорить!
Не выдержав этой забавы, Лола переключила канал.
– Полиция склоняется к версии об убийстве-самоубийстве, – убежденно говорил молодой подтянутый мужчина в легкой бежевой куртке, которая нелепо надувалась от ветра и портила серьезность ситуации, вызывая невольную улыбку.
Вдали виднелись полицейские, суетившиеся на фоне серой цементной стены, и припаркованная машина, огороженная желтой лентой. Передняя часть автомобиля была полностью завешена белой тканью, которая тоже дергалась от очередного порыва.
– Та-ак, – протянула Лола, застыв с чашечкой кофе.
Журналистский нюх начал подавать сигналы, но Лола раздумывала:
«Самоубийство – это не наше… а самоубийство-убийство – это что значит? Видимо, человек убил другого и затем сам покончил с жизнью…»
Новостная программа перешла к экономическому положению в стране, и Лола, сделав наконец глоток обжигающего напитка, решила последовать своей интуиции и схватилась за мобильник, чтобы набрать Дане, как телефон затрезвонил у нее в руке.
– Да! – не глядя на экран, проговорила Лола.
– Ciao, amore! – прозвучал веселый голос Николы.
– Чао! – отозвалась та.
Чтобы не терять время, она не стала рассказывать о ночном звонке с неопределившегося номера и, поворковав с Николой, тут же нажала контакт «Дана».
– Видела про
– Ага! – что-то прожевывая, ответила помощница.
– Что думаешь, может, займемся? Ничего же нет на горизонте…
– Не соответствует тематике ни одной из наших программ, – уверенно заявила подруга.
Уверенный тон сразу начал раздражать Лолу:
– А что ты предлагаешь? Продолжать сидеть на попе ровно?
– А ты видела весь репортаж? Там даже других версий никто не высказывает!
– Нет, весь не видела, но ты же можешь уточнить у своих знакомых? Есть они у тебя в том отделении?
– Надо проверить, к какому участку это место, где все произошло, относится, – с ленцой, как показалось Лоле, проговорила Дана.
– Вот и проверь! – не выдержала Лола. – И перезвони!
Распустились все с этим коронавирусом, расслабились! Забыли, что такое вести репортажи по горячим следам! Конечно, сейчас, кроме статистики по заболевшим, умершим и выздоровевшим, никого ничего не интересует…
Лола «погуляла» по каналам, но так ничего и не нашла про этот случай самоубийства.
«Или не сочли интересным это дело наши коллеги-журналисты, или пока не успели разнюхать», – подумала Лола, допивая кофе.
Не успела она выйти на залитое солнцем патио, как зазвонил мобильник.
– Значит, так, – голос Даны потерял всякую леность и звенел громко и решительно, – оружие на месте преступления не найдено, так что самоубийство отменяется!
– Двойное убийство! – ахнула Лола.
– Да, убиты два молодых человека: Тереза двадцати восьми лет и ее жених Трифоне двадцати шести.
– То, что я успела увидеть в репортаже, – это машина у какой-то цементной стены. Где это произошло?
– Пригород Вероны. Самый конец Коммерческой улицы, – выдала Дана.
– Рядом с Лаго де Гарда, недалеко от маминого дома, – задумчиво произнесла Лола.
– А у тебя мама пока так и не смогла вернуться из России? Вроде сейчас уже можно, – осведомилась Дана.
– Кажется, разрешено, но она и в Москве не очень скучает, но в конце месяца должна приехать. Что-то еще известно по убийству?
– Расстрел, по-другому даже не могу назвать, произошел в тринадцать тридцать дня, на стоянке Дворца спорта. Два выстрела в Трифоне и два выстрела в Терезу, – на одном дыхании выпалила Дана. – Если честно, я в шоке, напоминает дикий вестерн, ты как считаешь?
– Да уж… А может, это что-нибудь с терроризмом связанное, похоже, что сработал профи.
Полвторого днем! Что там, на парковке, никого народу не было?
– Представь себе, нет.
– Придется ехать, – неуверенно произнесла Лола.