Ария князя Игоря, или Наши в Турции
Шрифт:
— Она злится — на тебя? — спросил Игорь.
— Понятное дело — на меня, — ответил Сергей. — На кого же ей еще злиться? Это я же на дайвинг не уехал и ей ничего не сказал. Ты ей тоже ничего не сказал, но на тебя она вряд ли будет злиться, как я понимаю.
— Раз она злится на тебя, — назидательно сказал Игорь, — значит, ты ей небезразличен. Был бы ты ей безразличен, она бы на тебя не злилась. Она бы пришла сюда, посмотрела на тебя безразличным взглядом и безразлично произнесла: «А-а-а, Серега. Не уехал, подлец? Ну давайте
— Не сказала, — подтвердил Сергей. — Она на меня наорала. В ее голосе была взволнованная злость по полной программе.
— Ну вот, — торжествующе ответил Игорь. — Это любовь. Тогда быстро шуруй за ней извиняться. Поцелуй в плечико, в щечку, в губки — и она тебя мгновенно простит, зуб даю. Когда женщина так злится — это всегда означает, что для прощения достаточно одного лишь небольшого поцелуя. Одна безешка, как говорил Ноздрев.
— Какие вы все-таки мужчины — гнусные негодяи, — возмущенно сказала Ира. — Нельзя же все так упрощать!
— Можно, — ответил Игорь снисходительно. — Можно и нужно.
— Ладно, — сказал Сергей, — пойду я безешку лепить и извиняться.
— Ой, — вдруг сказал Игорь. — Подожди, не уходи.
— А что? — удивленно спросил Сергей, который уже встал с лежачка.
— Сюда идут Андрей с Викой, — с оттенком легкого беспокойства сказал Игорь. — Знаешь что, ты лучше не уходи. В таких случаях рекомендуется использовать другую тактику.
— Какую?
— Тактику выжидания, — нервно объяснил Игорь, поглядывая в сторону приближающихся Андрея с Викой, которые их пока не заметили. — Никаких извинений. Потому что в даме, если она тебя не дождется, перекипят обиды, и она сама прибежит извиняться.
— Не может быть! — сказал Сергей.
— Игги, это гнусная клевета, — возмутилась Ира. — Никогда обиженная женщина сама не прибежит извиняться.
— Если, в свою очередь, не дождется извинений — запросто, — сказал Игорь.
— Спорим, — предложила Ира.
— Спорим, — согласился Игорь. — Как обычно.
— Хорошо, — сказала Ира и слегка покраснела.
— Игги, а мне что сейчас делать? — поинтересовался Сергей. — Твои инструкции противоречивы. Сначала было сказано — идти влеплять безешку. Теперь — сиди и не рыпайся.
— Сиди и не рыпайся, — проинструктировал Игорь. — Она сама прибежит через некоторое время. Час — потолок. Поверь дяде Игги. Дядя Игги — знаток женских душ.
— Понтовый офтальмолог — вот ты кто, а не знаток женских душ, — возмущенно заявила Ира.
— Дело мастера видней при подсчете сама знаешь чего, — величественно заметил Игорь. — Через час мы поймем, кто из нас понтовый, а кто знаток женских душ. Засекай время.
— О, пацаны! — раздался в этот момент Викин крик.
— Заметила, — обреченно сказал Игорь.
— Ну, раз пацаны, — заявила Ира, спихивая Игоря с лежака, чтобы устроиться
— Я тоже спать хочу, — тревожно сказал Игорь.
— Нет уж, милый, — заметила Ира. — Теперь поспать у тебя не получится…
— Здорово, пацаны! — сказала Вика, подошедшая вместе с Андреем к их лежачкам. — Почему не на бульках?
— Каких бульках? — осторожно спросил Игорь.
— На бульках, — предельно доходчиво объяснила Вика, садясь на лежачок, поднесенный Андреем. — Вы же собирались бульки сделать.
— Мы собирались на дайвинг, — твердо сказал Игорь. — Бульки мы делать не собирались. Бульки я делал на прошлом дайвинге. Но меня спасли.
— Ну на дайвинг, — пожала плечами Вика. — Почему не поехали?
— По глубоко внутренним причинам, — слегка раздраженно объяснил Игорь.
— Перепили вчера, что ли? — бестактно спросила Вика, полностью игнорируя раздраженный тон Игоря.
— Не перепили, — угрюмо ответил Игорь, — а познали экзистенциальную сторону жизни.
— Что, прям до такой степени? — поразилась Вика. — Я от вас этого не ожидала. Думала, что солидные люди так не упиваются.
— А что ты подразумеваешь под экзистенциальной стороной жизни? — поинтересовался Игорь.
— Ясное дело — что, — сказала Вика, поджав губы. — Сами знаете. Мне это даже и произнести неудобно. Неприличности всякие…
— Понял, — сказал Игорь. — Впрочем, если подумать, то ты вполне права. Экзистенциализм — это действительно всякие неприличности…
— Да я вас не осуждаю, вы не подумайте, — сказала Вика. — У всех бывает. Мне даже приятно, что вы такие свойски-свинские оказались. Потому что мы вчера тоже напились — в виде Андрюши.
Ребята внимательно посмотрели на Андрюшу. Тот возлежал на своем лежачке бесформенной грудой мышц, подставив тело солнцу, и молчал. На носу его красовались солнечные очки. Физиономия Андрея была совершенно непроницаемой.
— Как это — в виде Андрюши? — спросил Сергей, минуту подождав, когда стало понятно, что Вика ничего объяснять не намерена.
— Да очень просто, — ответила Вика. — Мне же он выпивать не дает. Ну и сам, типа, не пьет, чтобы я не просила.
Андрюша шумно вздохнул и повернулся на бок.
— Так вот, — продолжила Вика. — Мы вчера пришли на ужин, я попросила пива, а он отказал. В грубой форме, между прочим. Женщинам так отказывать нельзя, это все знают. Кто же женщине говорит «тварь», когда она просит?
Андрюша снова шумно и тяжко вздохнул.
— Ну так я сказала, что если мне ничего не дадут, то и ему ничего нельзя, — объяснила Вика. — Потому что фигли он будет выпивать, а я не буду? Мне с выпившим человеком будет скучно. Он веселый — я нет. Кому такое понравится?
— Да, непорядок, — согласился Игорь. — И что? Как он все-таки ухитрился надербаниться?