Арийские и еврейские шахматы
Шрифт:
Сам Алехин отнюдь не рассчитывал на везение. В течение нескольких предыдущих лет он внимательно изучал все партии Капабланки, отыскивая в них неточности и планируя будущий матч. Результаты анализа (описанные позже Алехиным в одной из книг) оказались довольно интересными: Алехин нашёл, что Капабланка вовсе не безупречен. Он действительно очень точен, но всё-таки допускает просчёты. Алехин заключает: бесполезно пытаться выиграть у Капабланки, применяя дебютные новинки, в таких ситуациях чемпион, как правило, играет безупречно. Однако в середине партии Капабланку может подводить его легендарная интуиция — быстрота схватывания позиции парадоксальным образом приводит к тому, что чемпион считает наилучшими именно те ходы, которые
Матч с Х.-Р. Капабланкой состоялся, как и было запланировано, в 1927 году в Буэнос-Айресе. Алехин выиграл б партий, 3 проиграл, 25 свёл вничью, став четвёртым чемпионом мира. Матч показал исключительное самообладание русского шахматиста, который до Буэнос-Айреса ни разу не выигрывал у гениального кубинца (а проигрывал ему трижды). Вскоре после начала матча у Алехина началось воспаление надкостницы — чтобы не брать тайм-аута (а матч игрался без ограничения числа партий — до шести побед) Алехин потребовал у доктора удалить ему сразу несколько зубов. Боль стихла — и Алехин продолжил побеждать. В 34-м туре при счёте 5:3 партия была отложена в позиции, где Алехин имел преимущество в две пешки. На доигрывание Капабланка не явился, вместо этого прислав письмо, в котором объявлял о сдаче и поздравлял Алехина с победой.
Победа Алехина была воспринята с энтузиазмом. После объявления о сдаче Капабланкой последней партии Алехина на руках пронесли по улицам Буэнос-Айреса. Со всего мира (в том числе и из СССР) в Буэнос-Айрес шли поздравительные телеграммы. В Барселоне, первом европейском городе, куда прибыли из Южной Америки новый чемпион и его супруга, им устроили восторженную встречу.
Разрыв с Советской Россией
Триумфальная победа над Капабланкой не только принесла Алехину звание чемпиона мира, но и косвенным образом привела к скандальному разрыву его отношений с Россией. Неизвестно, собирался ли Алехин когда-либо вернуться на Родину, но, во всяком случае, до 1927 года он не отрицал такой возможности. Когда Алехин победил в матче, в советских газетах стали появляться сообщения, что новый чемпион вот-вот вернётся в Россию. Однако вышло наоборот.
После возвращения Алехина из Буэнос-Айреса в Париж, в честь его победы был устроен банкет в «Русском доме». В речи на этом банкете Алехин сказал, что рад был развеять миф о непобедимости Капабланки. Но на следующий день в некоторых эмигрантских газетах вышли статьи, где к речи Алехина было добавлено: «…пусть так же развеется фантасмагория, царящая на нашей родине». В точности неизвестно, сказал ли действительно Алехин эти слова. До этого он никогда не позволял себе никаких публичных заявлений, направленных против Советского Союза, советской власти, коммунистов, хотя в эмигрантской среде Западной Европы негативные высказывания в адрес СССР были более чем обычным делом. Возможно, что публикация антисоветских высказываний от имени Алехина была провокацией, направленной именно на разрыв чемпиона с Россией. Разумеется, Алехин мог публично отказаться от приписанных ему слов, но он этого не сделал.
По прошествии нескольких месяцев в журнале «Шахматы в СССР» появилась статья Н.В. Крыленко, в которой говорилось: «После речи Алехина в Русском клубе с гражданином Алехиным у нас всё покончено — он наш враг, и только как врага мы отныне можем его трактовать». Ещё через некоторое время было опубликовано заявление брата Алехина, Алексея: «Я осуждаю всякое антисоветское выступление, от кого бы оно ни исходило, будь то, как в данном случае, брат мой или кто либо другой. Алексей Алехин». Ещё остававшиеся связи Алехина с родиной были разорваны. Он так никогда и не вернулся в Россию.
Продолжение
К сожалению многих, не состоялся матч-реванш с Капабланкой. Экс-чемпион попытался провести через ФИДЕ изменение правил матча на первенство мира, чтобы играть матч-реванш на более мягких условиях. Алехин с явным возмущением писал, что Капабланка даже не поставил его в известность о своих намерениях. Разумеется, Алехин, приложивший столько усилий, чтобы получить право на матч с Капабланкой по правилам лондонского протокола, категорически отказался играть матч-реванш на каких-либо других условиях. К моменту, когда Капабланка прислал вызов на матч-реванш по правилам лондонского протокола, Алехин уже заключил соглашение о матче на первенство мира с Ефимом Боголюбовым. На этом формальном основании Капабланке было отказано. Отношения двух чемпионов после этих событий резко ухудшились. Отказ Алехина дал повод его недоброжелателям говорить тогда и впоследствии, что «этот чемпион играет только со слабыми и боится действительно сильных соперников».
Своё превосходство над соперниками Алехин доказал серией впечатляющих побед, одержанных в течение нескольких лет после матча на первенство мира. Из десяти международных турниров, в которых чемпион сыграл после завоевания звания, он победил во всех десяти.
В 1929 году состоялся матч на первенство мира с Боголюбовым (Германия). Алехин выиграл 11 партий, 5 проиграл, 9 свёл вничью, сохранив, таким образом, чемпионский титул.
1930 год принёс наивысший за всю карьеру Алехина (с учётом суперсостава участников) турнирный успех — на турнире в Сан-Ремо (Италия), где участвовали такие звёзды, как Нимцович, Боголюбов, Рубинштейн, Видмар, Мароци — Алехин занял первое место. Он не проиграл ни разу, из пятнадцати партий выиграл тринадцать и «позволил» соперникам сделать лишь две ничьих. Второй призёр, А. Нимцович, отстал от победителя на 4 очка. С таким отрывом в столь представительных турнирах не побеждал далее Капабланка.
В 1931 году Алехин с блеском выиграл большой турнир в Бледе с отрывом от ближайшего соперника в 5 очков (первое место — Алехин — 20 очков из 26, второе — Боголюбов — 15 очков). По подсчётам шахматных статистиков, в этот момент рейтинг Эло Алехина достиг наивысшего за всю его карьеру значения — около 2784. Это всего на один пункт меньше, чем у Роберта Фишера в 1972 году.
1932 год — Алехин выигрывает крупные международные турниры в Лондоне и Берне, а также два турнира послабее — в Пасадене и Мехико. В этих турнирах он набрал 38,5 очка из 46 (84 % очков).
В 1933 году Алехин в очередной раз побил рекорд игры вслепую (установленный Рети — 29 досок), дав в Чикаго сеанс на 32 досках. Сеанс длился 12 часов и закончился со счётом +19 -4 =9 в пользу Алехина.
1934 год — Матч на первенство мира со старым другом-соперником Ефимом Боголюбовым (15,5: 10,5 в пользу Алехина). Уже через месяц Алехин включился в борьбу в представительном международном турнире в Цюрихе (с участием Эм. Ласкера, Эйве, Флора, Боголюбова, Бернштейна, Нимцовича, Штальберга и др.). И снова — блестящий результат — чистое первое место (13 из 15), на очко впереди Эйве и Флора.
Потеря и возвращение чемпионского звания
В середине 1930-х годов Алехин пережил творческий кризис. Советские шахматные историки (возможно, выдавая желаемое за действительное) писали о тоске Алехина по России, о его попытках как раз в это время «помириться» с СССР. Некоторые связывают снижение уровня игры с усталостью чемпиона, с потерей мотивации к самосовершенствованию, вызванной отсутствием достойных противников, из-за чего Алехин стал позволять себе небрежную игру. В партиях, сыгранных ближе к 1935 году, специалисты начали находить ошибки, иногда достаточно грубые. По воспоминаниям некоторых очевидцев, в этот период Алехин начал слишком много пить.