Арийский мессия
Шрифт:
– Я о ней ничего не слышал, – признался Геркулес.
– Согласно этой легенде, индуистский царь Абенуер, преследовавший христиан в Индии, не мог иметь детей, однако, когда он был уже очень пожилым, у него все же родился сын, которого назвали Иоасаф. К нему во дворец явились астрологи, чтобы, как водится, предсказать наследнику царя долгое и благополучное пребывание на престоле в будущем, но один из них заявил, что Иоасаф станет христианином. Царь, придя в ярость, запретил позволять ребенку общаться с христианами и приказал построить большой дворец-крепость, в котором и жил его наследник. Когда он вырос и впервые в жизни вышел из дворца, он увидел, в какой убогости проживает огромное множество людей, и спросил у своих наставников,
– Вот уж не знал, что христиане смогли проникнуть так далеко на Восток, – покачал головой Линкольн.
– Одна из общин христиан-несторианцев обосновалась даже в Китае. Кроме того, некоторые исследователи утверждают, что христианские миссионеры добирались и до Японии.
– Значит, Васко да Гама получил от короля Мануэла Первого задание наладить контакты с христианами, живущими в Индии, – подытожил Геркулес.
– Мануэл Первый попросил его об этом лично, Васко да Гама нашел этих христиан и даже привез от них послание. Сохранилось своего рода сопроводительное письмо к этому посланию, в котором написано: «Послания Давида, первосвещеника общности християнския, створена ктора ея презвитером Йоаном, могущия цару Маноэлу, господарю земля неведомыя, сообщава чрез посланик яго, прибыша на брег». Однако само послание бесследно исчезло.
– Послание живших в Индии христиан королю Португалии Мануэлу Первому? – спросил Линкольн. – Давненько я уже не слышал ничего столь же невероятного!
– Самое невероятное – не это. Самое невероятное заключается в том, что это послание, наверное, можно найти.
– Можно найти? – в один голос переспросили Геркулес и Линкольн.
– Да. Ко мне в руки недавно попало одно старинное письмо, которое позволяет на это надеяться.
17
В полутемном зале, казалось, стало еще темнее. Между масляными лампами в воздухе витал сигарный дым, а поставленная официанткой на стол свеча, оплывая воском, почти догорела. Горячие капли воска стекали по ней и, застывая, образовывали бесформенную белую массу. Геркулес и Линкольн смотрели на дона Рамона, не моргая. Этот человек, дон Рамон дель Валье-Инклан, знаменитый писатель и драматург, хранил старинное письмо, которое, возможно, поможет найти одно из наиболее разыскиваемых в христианском мире посланий: существовало предание о том, что жившие в Индии христиане через Васко да Гаму передали в Европу послание, однако это послание, попав в Португалию, бесследно исчезло. Геркулес подозвал официантку и заказал еще один кувшин вина. На Линкольна уже начал действовать алкоголь, поэтому он сидел тихо: вино словно усыпило его природную импульсивность.
– Профессор фон Гумбольдт является специалистом по истории Португалии четырнадцатого и пятнадцатого веков, он хорошо осведомлен о жизни Васко да Гамы. На том столе, за которым он работал в Национальной библиотеке, были обнаружены различные книги об этом португальском первооткрывателе, – сообщил дону Рамону Геркулес.
– Уж не хотите ли вы сказать, что инциденты в Национальной библиотеке и преследования тех светловолосых мужчин как-то между собой связаны? – удивленно спросил писатель.
– Это не было обычным совпадением. Вы исследовали то же, что и этот профессор-немец, и спасаться
– Наверное, это и в самом деле не просто совпадение. Неужели столь древний документ может иметь в наши дни такое большое значение?
– Скажите, а что привело вас в австрийское посольство? – вдруг спросил Линкольн, делая ударение на слове «австрийское».
– Как я вам уже говорил, человек, который приходил ко мне вчера, был похож то ли на немца, то ли на австрийца, и я подумал, что австрийский посол, возможно, знает этого человека и сможет заставить его не докучать мне больше своими визитами. Кроме того, завтра в театре «Атенео» посол проводит конференцию, и я в ней тоже участвую.
– Извините, уважаемый дон Рамон, но как можно в подобной ситуации помышлять еще о каких-то конференциях? – удивился Геркулес. – И что на ней собирается обсуждать посол?
– Лично я собирался изложить содержание обнаруженного мной письма. Данную конференцию организовал Хосе Ортега-и-Гассет при содействии прогермански настроенных деятелей – тех, что проводят различные мероприятия, на которых восхваляются Германия и Австрия. Вам ведь известно, какая напряженная сейчас обстановка в Европе. Мадридская да и вся испанская общественность сейчас разделена на два лагеря – на германофилов и на англофилов.
– Так вы, получается, германофил? – спросил Линкольн.
– Боюсь, что нет. Я скорее симпатизирую франкофонам.
– Но вы, тем не менее, дружите с австрийским послом, да?
– Я дружу со многими послами, а особенно с послами испаноязычных стран Латинской Америки.
– А-.где вы обнаружили то письмо? И где вы его храните?
– Оно лежало в одной из книг, которые я купил в букинистической лавке. По правде говоря, я обнаружил его случайно. К счастью, мне удалось прихватить с собой свою находку и укрыться вместе с ней в доме моего хорошего друга, – с улыбкой объяснил дон Рамон.
– Вы можете пойти с Линкольном и забрать свою находку, а я тем временем загляну домой к своему старому знакомому. Давайте встретимся в моем доме часа через три, – предложил деловым тоном Геркулес.
– Не знаю, хорошая ли это идея. Моя жена сейчас находится в доме своей сестры, а у меня уже не то здоровье, чтобы бегать туда-сюда по всему Мадриду, – возразил дон Рамон, снова становясь мрачным.
– Послушайте, вы ведь видели, на что способны эти люди, а потому будет лучше, если на несколько дней мы станем вашей охраной, – резко сказал Геркулес.
– Сеньор Геркулес, позвольте мне с вами не согласиться. Я ведь о вас почти ничего не знаю. На основании чего я могу быть уверенным в том, что вы не замышляете завладеть этим письмом?
– Мне понятны ваши опасения, однако вам не о чем беспокоиться. Меня уполномочил начальник полиции Мадрида сеньор Манторелья. Его подчиненные зачастую бывают слишком медлительными, вот ему и приходится обращаться к частным лицам.
– Ну хорошо, я согласен, – в конце концов сдался писатель.
Они встали из-за стола и, слегка пошатываясь, направились к выходу. Прохладный уличный воздух сразу взбодрил их. В течение нескольких минут они шли вместе, а затем Геркулес оставил своих спутников и направился в дом Манторельи. Он надеялся услышать ответ на свой вопрос: использовалось ли против трех профессоров какое-либо газообразное вещество. Зловещий вид темных и пустынных улиц нагнал на него страху, а потому он ускорил шаг и вскоре оказался перед великолепным фасадом здания восемнадцатого века. Здесь жил его друг Манторелья. Геркулес начал было стучать в дверь, но та от его ударов – хотя и очень слабых – приоткрылась. Огромный вестибюль был погружен в темноту. Сердце Геркулеса тревожно забилось. Когда он переступил порог и закрыл за собой дверь, у него вдруг появилось отчетливое ощущение того, что здесь произошло что-то чрезвычайное. Ему оставалось надеяться, что его друг Манторелья и его дочь Алиса живы и здоровы.