Аризонская западня
Шрифт:
Когда дорогу преградил забор из провисшей колючей проволоки, Болан вылез из фургона и далее пошел пешком. Он осторожно ступал по иссохшей почве, «отомаг» на правом бедре и «красотка беретта» под мышкой слева готовы были к мгновенным действиям. Но пока никто не противостоял ему. Сравнивая число возможных обитателей учебного центра под Тусоном и количество убитых в Финиксе, Болан пришел к выводу, что примерно две трети армии Хиншоу выведено из игры. Тем не менее, прежде чем вторгаться на территорию лагеря, следовало еще раз — и очень
Он отыскал метрах в ста от построек невысокий гребень, поросший полынью и чахлыми деревцами, — укрытие, вполне пригодное для его целей. Растянувшись на животе среди пустынных колючек, Болан навел на территорию лагеря бинокль. Мора-лес только что прибыл, и крутые боевики из лагеря окружили машину. Всего — вместе с людьми Энджела — Болан насчитал одиннадцать человек. Встречавшие толпились у запыленного фургона и наперебой задавали вопросы тем, кто вернулся.
В центре этой группы стоял Джеймс Хиншоу и о чем-то быстро переговаривался с Моралесом. Судя по сдвинутым бровям и угрюмым складкам у жестко очерченного рта, Хиншоу был вне себя от ярости, однако, как обычно, умело скрывал свои эмоции. Ни единого резкого жеста, ни единой гримасы недовольства на лице. Выдержка и порядок — это был излюбленный девиз Хиншоу. Даже когда приходилось убивать или применять пытки, все делалось методично, четко, безо всяких эмоций.
Холодный как лед... и смертельно опасный.
Глаза Болана сузились, когда он наблюдал, как Хиншоу уводит сильно поредевшую ударную группу в большее из трех зданий. Этот человек был воплощением угрозы, и его смертоносный потенциал только усиливался от почти флегматичной расчетливости и точности, которые он вкладывал в каждое свое действие. Какова бы ни была конечная цель аризонской игры, именно Джеймс Хиншоу был человеком, способным довести эту игру до победного конца.
Если, конечно, его не остановить... раз и навсегда... противопоставив ему еще более сокрушительную силу.
Болан изучал здания и территорию лагеря, запоминая взаимное расположение построек, их общий план, углы и пропорции. Центральный дом был, по всей видимости, командным пунктом Хиншоу и служил казармой для какой-то части его армии. О назначении других зданий оставалось только предполагать, но высокий шест с радиоантенной возле одного из них дал Болану ключ к отгадке. Не исключено, здесь разместился своеобразный «нервный центр», подключенный к бесчисленным «ушам» в Финиксе, — этакая бдительная голова ядовитой змеи, чье сердце находилось гораздо южнее — в Тусоне.
Что ж, многое теперь прояснилось. Игра с ловушкой достигла своей цели — вывела Болана на главную мишень в столице пустыни. Пока мозг змеи не очухался от нанесенных только что сокрушительных ударов и не спланировал мощный контрудар, необходимо размозжить голову гадине. И с этим нельзя мешкать.
Возвращаясь к своему боевому фургону, Болан тщательно продумал план
Чем глубже он проникнет в логово врага, тем эффективнее окажется удар. Учитывая профессионализм Хиншоу, осуществить задуманной было не так-то просто.
Для этого потребуется не просто смелость, но и некоторая бесшабашность, даже безусловное нахальство, наглость...
Всего этого, впрочем, Болану было не занимать.
Глава 11
В голосе Хиншоу звучали напряжение и угроза:
— По порядку, Энджел. Что пошло не так?
— Все пошло не так, Джим, — ответил Моралес с гримасой отвращения. — С самого начала. Нам подстроили шикарную ловушку — по всем правилам.
— Ты сказал — ракетный залп?
— Да. Нас заманили в лощину и накрыли залпом сверху. Мы ничего не могли сделать. Мне просто повезло, что я уцелел. Бедняга Флойд...
Хиншоу пнул ножку стола и уставился з потолок.
— Ублюдок! — прорычал он. — Должно быть, он просек наши игры с телефонами. Соображает! Ты видел гада?
Маленький латиноамериканец покачал головой.
— Все, что я видел, — это чертовы ракеты, которыми он в нас пулял. И вот что я тебе скажу: у него отличная огневая мощь. Не какой-то там сраный гранатомет, а настоящая ракетная установка.
— Стало быть, он снюхался с Кауфманом, — пробормотал Хиншоу.
— Похоже на то, — согласился Моралес.
— Ты понимаешь, что это значит?
— А то! — вздохнул Моралес. — Мы потеряли семьдесят процентов личного состава.
— Какие выводы?
— Хреновые выводы, — снова вздохнул лейтенант. — Мы теперь не можем продолжать. Без подкрепления, по крайней мере.
— Готов поджать хвост? — мрачно спросил Хиншоу. — Хочется назад, в Тусон? И ты собираешься явиться к старику с такими новостями?
— После всего пережитого это не так уж и страшно. Послушай, Джим, этот парень полностью оправдывает свою репутацию.
— Бонелли тоже, — угрюмо отозвался Хиншоу.
— Черт. Ты прав. — Моралес нервно зашагал по комнате. — Безумие какое-то! По-моему, пора выходить из этой дохлой игры, и ну их всех к черту!
— Не торопись, — возразил Хиншоу. Он нервно покусал нижнюю губу и добавил: — Может статься, мы еще вытянем эту игру. — Он умолк на секунду, что-то обдумывая. — За голову Болана назначена премия в целый миллион. Верно?
— А ты знаешь, почему? — спокойно спросил Моралес. — Потому что ни один из самых крутых парней мафии так и не смог переиграть этого ублюдка и заполучить его голову. Вот почему миллион. Жаль, что тебя не было там, у лощины. Очень жаль.
— Он всего лишь солдат, — нахмурился Хиншоу. — Какого черта, Энджел?! Он всего лишь солдат и ничего больше.
— Расскажи это Флойду и «команде Б», — горько ответил Моралес.
— И даже миллион тебя не вдохновляет?