Аризонская западня
Шрифт:
Настроение Кауфмана резко подскочило, когда он направлялся к лифту. Нет, опасность отнюдь не миновала, и тем не менее все теперь смотрелось в куда более приятном свете, чем несколько часов назад. Шарон — живая и здоровая — находилась в хорошем укрытии и в надежных руках. Ухмылка его стала жестокой, когда он вспомнил о пережитом в Каньоне-с-Эхом. Надо отдать должное этому парню — псих он или нет, а вмазал по неприятелю здорово.
Мафиозный босс Финикса потянулся к кнопке вызова лифта, и тут ее накрыла чья-то сильная ладонь, неуловимо возникшая из-за спины
Человек, словно ниоткуда материализовавшись позади него, тихо произнес:
— Не торопитесь, Кауфман. Ведь мы так и не поговорили.
Господи, этого не могло быть! Уж по крайней мере не здесь! Не в полицейском же участке!
Болан. В этом Кауфман не сомневался. Псих? Ничего подобного. Глаза жестокие, ледяные, но это глаза человека, знающего себе цену.
— Да, в смелости вам не откажешь, — пробормотал Кауфман. — Мне стоит только пальцами щелкнуть — и на вас, мистер, навалятся десятки парней в голубых мундирах.
— Ну, если вы готовы умереть, то и я готов, — ответил парень со странной интонацией — насмешливо-безжалостной. — Можете щелкать. Но я предпочитаю переговоры.
И пришлось соглашаться на переговоры. Прямо здесь, в полицейском, черт побери, участке.
Болан играл в открытую. Он был одет в легкий костюм, мягкие туфли, не вооружен и полностью уязвим. Делая ставку явно на везение, а не на веру в честность Морриса Кауфмана, Болан затащил Мо в пустой кабинет и сказал:
— Дела вышли из-под контроля. В городе появился Пол Бонелли во главе сорока тусонских «торпед». Они жаждут крови и, можете быть уверены, они ее получат. Так что наша сделка расторгается. Я просто хотел предупредить вас. Мне казалось, я должен это сделать, хотя сам не знаю, почему.
Глаза гангстера яростно сверкнули.
— Сделка расторгается? Но ведь мы ее и не заключили, не так ли?
— Думаю, что так, — серьезно подтвердил Болан. — Как девочка?
— Она тронула ваше сердце, да?
Болан позволил себе скупо улыбнуться.
— Сердце у меня все еще есть.
— Слава Богу, с ней все в порядке. Она рассказала мне, как вы ее вытащили из беды этим утром. Я ваш должник. Но только за это. А теперь, как я понимаю, вы решили поджать хвост и удариться в бега? Не вполне согласуется с тем, что я о вас слышал. Впрочем, все легенды стоят друг друга.
— Вероятно, — согласился Болан. — Но мои намерения вы неправильно истолковали. Я останусь поблизости. Чтобы собрать осколки.
Глаза Кауфмана снова загорелись.
— Что это значит?
— Это значит, что для меня приемлема единственно возможная тактика. Бонелли схлестнется с: вами, это точно. Но по ходу дела неизбежно понесет потери. Возможно, потери окажутся таковы, что я сумею разделаться с ним.
— И это ваш выбор?
— Именно так.
— Только не болтайте, будто вы нарочно рисковали жизнью, чтобы мне все это рассказать.
Болан слабо улыбнулся:
— Нет.
— Вы ведь собирались покончить со мной — там, в Каньоне-с-Эхом, верно? И если бы не Шарон, при виде которой ваше сердце дрогнуло... Пришлось
— Я слушаю, — спокойно произнес Болан.
— Вы убираете Бонелли. После этого выписываете чек на любую сумму — и я его подписываю.
Болан криво усмехнулся:
— А вы не пробовали продавать уголь в Ньюкасле? Кауфман, я трясу денежное дерево мафии в любую минуту, как только у меня возникает нужда. Ваши деньги мне ни к чему.
— Тогда... Назовите, что вам нужно.
— Я уже назвал, — небрежно ответил Болан.
Лицо гангстера потемнело.
— Но это глупо. Эйб Вайсс и я сотрудничаем очень давно. Что вы так расстраиваетесь из-за бедного старого Эйба? Черт возьми, да если копнуть любого из парней в сенате, сразу выяснится, что душа его уже кому-то заложена. Иначе как бы они добрались до таких высот? Не будьте наивны. Политика — тот же бизнес, только смотрится немножко по-другому. И этот бизнес ничуть не хуже и не лучше самого обычного...
— Прекратите, — тихо сказал Болан. — У меня чувствительный желудок. Его вот-вот вывернет наизнанку.
— Ходячая добродетель, — фыркнул Кауфман. — А меня тошнит от таких, как вы. Да и мир от вас порядком устал. Почему бы вам не основать церковь?
— А почему бы вам не сделать этого? И среди первых обратить в свою веру Шарон. Поведайте ей о новых трактовках благородства и доблести, крестите ее кровью невинно убиенных, благословите на проституцию и наркоманию. Затем попросите ее преклонить колени и молиться на вас так, как она это делает сейчас.
К удивлению Болана он достал-таки Кауфмана. Гангстер смятенно потупил взгляд, стараясь не выдать своих эмоций.
— Удар ниже пояса, — пробормотал он.
— Правда — штука жестокая, — мягко ответил Болан.
— Убирайтесь отсюда, — чуть слышно парировал Кауфман.
— Два слова напоследок. Ваше единственное спасение — убрать Вайсса. Порвите с ним все связи, отправьте его на Аляску или куда-нибудь еще, где такой же холод. Пусть он остаток своей жизни вспоминает и думает о том, кем мог бы стать, если бы не вы.
— Я не в силах этого сделать, — угрюмо прошептал Кауфман. — А теперь проваливайте, пока я не позвал полицейских.
— Вайсс — ваша ахиллесова пята, — сказал Болан. — Лучше потерять ногу, чем голову.
Он вышел из холла, оставив гангстера в глубокой задумчивости. Вот и все пока с «Кошер Ностра».
Болан уже списал Кауфмана. Тот был заведомо покойником, независимо от дальнейших действий Болана. Но некое чувство ответственности послало Палача на эти «переговоры» — может, так называемая «воинская честь», сохранение которой столь же важно, как и выполнение задания. А в подпольном мире было хорошо известно: в тех редких случаях, когда выбрасывается «белый флаг» и между смертельными врагами ведутся переговоры, Болан свое слово держит до конца.