Арка первая: "Порт Даль"

Иевлев Павел Сергеевич

— Куда ставить вашу троллеву тумбу? — пыхтит дварфиха.

В те моменты, когда она не заправляет баром и не выкидывает на улицу подвыпивших любителей искусства, перешедших в театральной критике от слов к рукопашной, Горелая Спичка занимается изготовлением и установкой декораций, благо плотницкий топор ей столь же привычен, как и боевая секира.

— Это не

тумба, — раздражённо отвечает Пан, — а башня монастыря! На ней наша героиня признается в вечной любви на фоне пожара. Гениальная сцена, зрители будут рыдать как дети. Если, конечно, этот болван сможет сыграть Мью Алепу, а не будет и впредь изображать чучело болотного гоблина.

— Это та певичка? — интересуется дварфиха, кантуя здоровенную деревянную конструкцию, раскрашенную сверху под каменную кладку. — Которую Падпараджа поматросила и бросила, а она с досады сожгла монастырь и пошла за это на виселицу?

— Циничная необразованная женщина! — возмущается козёл. — К твоему сведению, достоверно известно, что казнь Мьи так и не состоялась, зато при дворе главы учёного семейства Суудэр в Бос Турохе вскоре появилась эксцентричная оперная певица, которую не отличил бы от Мьи даже самый остроглазый эльф!

— Ну да, ну да… — скептически усмехается Спичка. — Найди теперь того эльфа!

— Это было бы несложно, не будь эльфы такими пафосными засранцами, — обиженно отвечает Пан. — Двести лет для них не возраст, как, кстати, и для демонов. Я, вот, отлично помню закат Империи и Падпараджу Единождымученицу, уверен, множество эльфов припомнили бы и Мью Алепу. Ушастые говнюки обожают оперу. Правда, ходили слухи, что к тому времени роман Мьи и Падпараджи уже закончился.

— Ага, — добавила, слезая с ходуль, Фаль, — Падпараджа тогда как раз вернулась в Корпору и стала правой рукой тогдашней Верховной Птахи. Репутация поджигательницы монастырей и любовницы беглой певички ей была совсем ни к чему. Но то дело давнее. А с нашим болваном надо что-то решать прямо сейчас. Он фонарный столб не способен сыграть, не то что Мью Алепу.

— Гоните его прочь! — сказал громко Полчек и все посмотрели наверх.

— Вы тут, Мастер? — уважительно спросил Пан. — Простите, что эти балбесы отвлекли вас от размышлений своей никчёмной болтовнёй!

— Да ты сам громче всех орал! — возмутилась Фаль.

— Замолчи, женщина, не видишь, Мастер размышляет!

— Я тебе не женщина, а ворлок! Ты мой собственный демон!

— Ты, между прочим, получаешь от меня силу, Фаль! И кто в нашей паре, по-твоему, главный?

— А ты собираешь её со зрителей, восхищенных моей актёрской игрой!

— Со зрителей, потрясённых гениальной режиссурой моей пьесы!

— Кхм-кхм! — громко прокашлялась Спичка.

— Пьесы Мастера Полчека, — тут же поправился козёл. — Которая с помощью моей режиссуры…

— Что значит «гоните прочь»? — громко возмутился незадачливый парень, с трудом стаскивая с себя узкое платье. Ткань протестующе затрещала. — А как же великая возможность, которую вы обещали, Мастер?

— Я ошибся, — равнодушно отвечает из ложи Полчек. — Ты не тот, кого я ищу.

— А вдруг тот? Скажите, кого вы ищете! Вдруг я смогу его заменить?

— Это не твоё

дело, селянин. И замены мне не нужны. Радуйся тому, что прикоснулся к миру театра, теперь тебе будет, что вспоминать, глядя на лошадиную задницу.

— Вот ещё! Я не хочу задницу! Я хочу театр!

— Кифри, пожалуйста, — просит Полчек.

Монах подходит к парню.

— Что это? — спрашивает он мягко, указывая на свёрнутое платье в его руках. — Его дала тебе Фаль? Это вещь театра, в ней память, которая тебе лишняя. Дай её мне, пожалуйста.

Голос Кифри так мягок и убедителен, в нём столько ласки, сочувствия и заботы, что молодой человек протягивает ему свёрнутую одежду. Монах принимает её с лёгким поклоном, приговаривая ритуальное:

— Прими, Цаг, ненужное, забери с ним тяжкое. Вещь уходит, облегчение приходит. Чего не помнишь, того и не было…

Парень стоит в тяжёлой растерянности, переводя взгляд с одного актёра на другого, в глазах его нарастает непонимание — кто все эти смутно знакомые люди? Что он делает здесь с ними?

— Мне было что-то нужно… — выдавливает он наконец.

— Наняться в матросы ты хотел! — напоминает довольный козёл. — Вот и вали. Тухлая селёдка, проперженный кубрик и мозоли от тросов ждут тебя.

— Пойдём, — вздыхает сочувственно Спичка, — налью стакан на дорожку. Тебе сейчас не помешает хорошенько прополоскать мозги.

Дварифиха приобнимает его за талию могучей короткопалой рукой и уверенно направляет в сторону бара.

— А кто будет играть Мью? — интересуется устало Фаль.

— Да кто угодно, клянусь окорочком нефилима! — фыркает в бороду козёл. — Лучше поставить на сцене столб с нарисованными глазами, чем терпеть этого придурка. Правда, Мастер?

Но Полчек уже ушёл из ложи.

НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА

'Нефилим — исполинское существо, пережиток Перинарского периода. Будучи метадемиургами (не спрашивайте), они формируют вокруг себя мир. Во многих культурах им поклоняются как богам, хотя на самом деле они лишь невольные зодчие реальности.

В настоящее время список канонизированных нефилимов Альвираха насчитывает всего шесть особей.

Хотя официальный канон приписывает нефилимам и создание мира, и раздачу его даров, они, как и все разумные Альвираха, рождены от Земли. Культ нефилимов утверждает, что, в отличие от прочих, они вечны и неизменны (Причём, по собственному выбору!) и не видят нужды торопить свой век'.

* * *

Отрывок из «Нового Метатекста» Жозефы Медвуль, учёной дамы, отлучённой от церкви Лодочника за еретические попытки воссоздать Метатекст, хронику утраченного знания перинаров.

— Зачем он таскает сюда всяких бездарей? — бурчит козёл. — То одного, то другого…

— Мастер кого-то ищет, — отвечает ему Фаль.

— Это все знают. Но кого и зачем? Чем он будет лучше нас?

— Может быть, не лучше, — примирительно говорит Кифри. — Может быть, Мастер просто ищет свою семью. Подумайте, ведь он очень одинок!