Аркада. Эпизод третий. maNika

Панов Вадим

Рокфеллер-центр стал символом и любимой площадкой для встреч владельцев Земли.

– Рад видеть тех, кто явился лично, и приветствую скромняг, предпочитающих подглядывать за происходящим в замочную скважину, – рассмеялся дядя Сол, имея в виду тех коллег, которые не приняли приглашение прибыть в Нью-Йорк и предпочли наблюдать за совещанием по сети.

– Если я не хочу тебя видеть, это не значит, что мне не интересно, – сварливо ответил Андерсон из Сиэтла, который даже видеосвязь не запустил.

– Чему посвящена

встреча? – осведомился из Лондона Арчер.

– Текущим делам и назревающим проблемам, – ответил дядя Сол. Он вел беседу на правах инициатора.

– Я надеялся, что мы вместе порадуемся моим достижениям, – поднял брови Биби. – Не каждый день цивилизация получает столь мощный импульс для развития.

И покосился на Розена. Тот кивнул, но промолчал.

– С этого и начнем, – усмехнулся старик. – Друзья, давайте поприветствуем нашего дорогого Биби, продолжающего тянуть человечество в дебри фантастических романов!

Послышались вялые аплодисменты – большие люди редко устраивают друг другу овации, – и одобрительные возгласы.

– Твой Дик Бартон – звезда, – кивнул Арчер. – Отличная работа, Биби.

– Спасибо.

– Хочу присоединиться к поздравлениям: мне очень понравилось шоу, – произнес голос Андерсона.

– Я распорядился провести опросы и выяснил, что многие люди мечтают стать стопроцентными пингерами, – рассказал Хайнштейн, контролирующий изрядную часть мировых медиа. – Они действительно хотят стать железяками, представляете? У Дика Бартона появится куча последователей!

– Это нам на руку.

Стратегические инвесторы относились к пингерам высокомерно, с большим превосходством, чем к обыкновенным людям, и в желании полностью изменить себя видели дополнительное доказательство низости и вульгарности тех, кто пребывает у подножия социальной пирамиды.

– Биби, прими поздравления!

– Все развивается прекрасно.

– Но есть проблемы, – обронил дядя Сол.

– И большие проблемы, – поддакнул Джанлука Томази, четвертый мужчина, лично присутствующий в Рокфеллер-центре, сенатор от штата Нью-Йорк.

– Проблемы всегда есть, – вздохнул Арчер.

– Такова жизнь, – добавил Розен, делая глоток виски.

– Что за проблемы? – негромко спросил Биби. Он уже понял, что драться придется в одиночку, не рассчитывая даже на поддержку Кастора, однако продолжал демонстрировать спокойствие.

– Очень серьезные проблемы, сынок, – не стал скрывать старик. – Увы.

– Дядя Сол, ты меня пугаешь.

– Только не прикидывайся задрипанным ботаником, которого впервые в жизни тащат в кабинет директора школы.

Послышались сдержанные смешки.

– Хорошо, не буду, – шутливым тоном пообещал Биби. – Но может, ты объяснишь, что случилось?

И бросил быстрый взгляд на Розена. Но тот сделал вид, что так увлечен содержимым стакана, что не замечает ничего вокруг.

– Арнольд,

прошу, – дядя Сол кивнул пятому и последнему мужчине, присутствующему в комнате, – директору всесильной GS, глобальной организации, в которую постепенно влились почти все специальные службы свободного мира. И несмотря на то что директор Митчелл считался – и являлся! – одним из самых могущественных людей планеты, в этой комнате он занимал положение наемного служащего. Очень важного, очень полезного, весьма умелого служащего. Не равного. И директор GS знал, что заменить его могут в любой момент.

Митчелл выдержал короткую паузу, убедился, что внимание участников встречи приковано к нему, и уверенным тоном произнес:

– Господа, десять минут назад я разослал вам аналитический доклад GS, исходные материалы для которого готов представить по первому требованию. Не уверен, что вы успели ознакомиться с докладом, но повторять его не буду, а сразу перейду к выводам. Меня попросили не затягивать прелюдию.

Дядя Сол и несколько других инвесторов заулыбались, оценив шутку.

А вот Феллер остался бесстрастен, хотя раньше с радостью поддерживал подобные остроты.

– По оценкам моих специалистов, через два, максимум – три года ученые Китайской Народной Республики смогут запустить серийное производство нейрочипа, сходного по характеристикам с тем, что производит «Feller BioTech»…

– Всего через три года? – не удержался от восклицания Хайнштейн.

– Увы.

– Как это получилось? – растерялся один из близнецов Райвуш.

– У них тоже есть ученые, – Митчелл позволил себе чуточку сарказма.

– Мы потеряем монополию?

– Это ерунда, – махнул рукой дядя Сол.

– Ерунда? Мы говорим об очень больших деньгах.

– Райвуш, тебе мало денег? – изумился старик. – Правда? Ты до сих пор видишь в наших решениях только деньги?

– Мир основан на деньгах, дядя Сол, – напомнил в ответ близнец почти поучительным тоном. – Золото – это стена между нами и орками. Если стена рухнет или пошатнется…

– Как она может пошатнуться? – притворно удивился старик. – Твоя жена в месяц тратит больше, чем все обитатели Варшавы, вместе взятые.

– Почему Варшавы, а не Тихуаны? – зачем-то поинтересовался Андерсон.

– А какая разница?

– В Варшаве уровень жизни выше.

– Сынок, не утомляй меня ненужными подробностями.

– Райвуш, почему ты назвал их орками? – вдруг спросил Арчер.

– Просто так… – пожал плечами до сих пор не опознанный по имени близнец. – С языка сорвалось.

– Слушаешь речи Орка?

– А ты нет? – окрысился Райвуш.

– Бывает, – признался Арчер.

Кто-то засмеялся.

– Все мы его слышали хотя бы раз, – громко сказал Андерсон.

– Мне, кстати, не понравилось, – не стал скрывать Хайнштейн. – Какая-то заумь.