Аркадий Бухов
Шрифт:
Как-то незаметно исчезли волнующие дискуссии недавних лет. «Был ли архангел Гавриил», «Пушкин и хазары», «Нужен ли в хозяйстве склероз», «Пол и транспорт», «За кулисами желудка», «Скифы, или Проходная комната». Дискуссии сделались настолько серьезнее, что кормиться в течение года четырьмя цитатами и двумя предложениями на всех дискуссиях стало абсолютно невозможно. Часть очередных дискуссионных ораторов срочно переквалифицировалась на контролеров городского автотранспорта и выступает только в пределах своего месткома.
В
Поведение в обществе надо рассматривать чисто диалектически, преимущественно с той точки зрения, что из себя данное общество представляет. Так, например, член Общества спасания на водах имеет полное право совершать свои производственные функции совершенно раздетым. И наоборот, появление голого человека на заседании Общества по охране старины и памятников может вызвать некоторое недоумение и тревогу.
Вернее всего, здесь под словом «общество» следует понимать группу граждан, собирающихся в коммунальной квартире на пельмени, чтение стихов или незамысловатые танцы под подержанные патефонные пластинки.
Не будем давать бесполезные и повторяющиеся старые советы, как следует вести себя на подобных вечеринках с пельменями и стихами. Упомянем только об одном из них. С давних времен существует прослойка так называемых остряков-профессионалов. Они, к сожалению, существуют и раскидали свою агентуру абсолютно везде.
Остряки-профессионалы спят не более четырех часов в сутки, а в остальное время острят, не стесненные выбором мест для своего несложного производства: они острят в учреждениях, на подножиях памятников, на именинах и в общественных уборных, в библиотеках и на конских состязаниях, за кофе и в крематориях. Многие полагают, что это явление чисто эпидемического характера, определенно заразного порядка и что с этим надо бороться не путем профилактики, а путем хирургическим.
Мы, конечно, против отрезания голов Или удаления внутренностей у остряков-профессионалов, но надо сознаться, что на насилие над обществом анекдотами, устарелыми остротами и профессиональным острословием следует отвечать короткими, но сокрушающими ударами.
Воспитанный человек острит не более семи раз за сезон, не сознавая даже, что он острит. Так, соловей, если на него надеть пиджак и окружить его платными слушателями, лучше бы предпочел колоть дрова, чем петь.
Невоспитанный остряк ведет себя, как взбесившийся мул. Едва войдя в чужую комнату, он уже кричит с порога:
— Я под собой прямо ног не чувствую!
— Почему? — уныло, в порядке вежливости, спрашивает хозяин.
— А я в автобусе ехал, так там под собой чьи-то ноги чувствовал, а здесь на своих стою.
И, не дождавшись отклика масс, остряк-профессионал уже заливается радостным смехом над плодом своего гения.
Если остряк-профессионал сидит на концерте, ему просто не терпится, пока из него не выльется на чью-то голову очередная острота.
Если вы торопитесь домой со службы, остряк-профессионал выскакивает специально для вас из автобуса, ловит вас за петлю для пуговицы и срывающимся голосом говорит:
— Ради Бога, простите, тороплюсь… Одну минутку только… Приходит один
Остряк-профессионал не дает никому есть, говорить или даже высморкаться. Потому что, если вы только вынете носовой платок, остряк уже стучит вилкой по стакану и кричит:
— Товарищи и медам! Одну минутку… У одного грека было два носовых платка. Его тетка была замужем за ихним попом. И вот однажды…
Будьте воспитаны, граждане, и не острите. И помните, что в недалеком будущем за поимку остряка-профессионала будет выдаваться денежная премия. По желанию — ценными вещами.
Перед комиссиями
Короткий и точный ответ — явный признак вежливости и воспитания. Красиво составленная фраза, с лирическими отступлениями, с повышением и понижением тона, а также с неопределенными телодвижениями очень эффектна, но не везде и не всегда соответствует характеру момента. Допустим, вас вызвали в Комиссию советского контроля. И спрашивают сухим голосом, не напоминающим журчание лесного ручейка:
— Гражданин Сивых! Чем объяснить, что себестоимость столовой ложки у вас на фабрике «За нашу посуду» исчислена в сорок две копейки, а вы выпускаете ее по два рубля восемьдесят одной копейке?
Не путайтесь начать свои объяснения так:
— Как сейчас, помню себя маленьким ребенком незначительного возраста. Вот я на коленях у своей матушки. Вот я тянусь рученькой к бабочке и говорю: «Мама, мама, дай мне эту бабочку!» Падали вечерние тени, пели зяблики, вспыхивали звездочки…
Такие лирические обороты совершенно бесполезны в данной ситуации. Все равно накладные расходы не удастся переложить на зябликов. И бабочка все равно не будет отвечать за покражу сырья и сложный набор цифровых данных.
Но малопригодны также для воспитанного человека и слишком односложные ответы.
Вот, например, вы в комиссии по проверке исполнения заданий, выпавших на долю вашего учреждения. Разве будет воспитанный человек отвечать таким, например, образом:
— Скажите, кто у вас наиболее активные работники?
— Я.
— А кто заслужил премиальные?
— Я.
— А из женщин, занятых у вас в учреждении?
— Я.
— А из внештатных работников?
— Я.
Такая лаконичность ответов вряд ли удовлетворит даже самую либерально настроенную комиссию, и, быть может, она даже замаскированно скажет, что вы жулик. Это зачастую бывает.
В подобных случаях простые, деловитые ответы, хорошо отредактированные и не приписывающие себе заслуг других, лучше всего показывают скромность и тактичность отвечающего:
— Подчистка документов произошла не в марте, а в июле, перевоз клубной мебели в квартиру моей жены был произведен не на подводах, а на грузовике, а что касается восьми тысяч шестисот сорока двух рублей, суточных и командировочных для переезда на дачу, то эта сумма преувеличена на один рубль семь копеек, на что имею соответствующие документы. В остальном все правильно.