Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров
Шрифт:
В самом деле. После бесчисленных, по преимуществу лживых, ссылок на несуществующие источники наконец-то объявился живой свидетель, который все объяснит и расскажет.
Да вот привычная беда: свидетель, автор дневника, который прожил после окончания войны шестьдесят с лишним лет, вдруг взял да и умер. А пока жил, никто ни о чем, включая С. Мельника, его не спрашивал. Как писал А. С. Пушкин: «Народ любить умеет только мертвых». Но мы уже успели убедиться: тоже не всех.
Что еще примечательно у тольяттинского публикатора? Он так решительно явился на страницы журнала «Журналист» со своей двустрочной информацией, будто подарил человечеству
А чтобы пустая, ничем не подкрепленная версия обрела убедительность, Мельник заявил: «Никаких достоверных документов, подтверждающих факт гибели писателя, не сохранилось (курсив мой. — Б. К.)».
Иными словами, документы о том, где и при каких обстоятельствах погиб писатель, совсем недавно еще имелись. Бумаги эти существовали. Но перед самым появлением статьи Мельника все до последнего листка куда-то исчезли. Что случилось с А. П. Гайдаром на войне, кроме как у Мельника, теперь узнать негде.
Но я уже рассказывал, что на протяжении шести лет, с сентября 1941 до сентября 1947 года, шло непрерывное официальное выяснение: как сложилась судьба Гайдара после падения Киева.
Документы на эту тему поступали и оседали в спецотделах Союза писателей СССР, редакции газеты «Комсомольская правда», Центрального комитета ВЛКСМ. Я уже не говорю о «деле», которое завела Лубянка.
Для тех, кто этого не знает (включая С. Мельника!), сообщаю: с 6 августа 1962 по осень 1982 года (20 лет!) я собирал свидетельства сотен людей на всей территории Советского Союза о последних 127 днях жизни Аркадия Петровича. Я храню в надежном месте две папки письменных свидетельств. А еще у меня лежит километров двадцать магнитной пленки с рассказами бывших окруженцев и бывших партизан; катушек пятьдесят фотопленки: боевые товарищи Гайдара, лагерь под Леплявой, насыпь возле будки путевого обходчика. Именно здесь Аркадий Петрович 26 октября был убит и пролежал несколько часов, пока немцы сгоняли местных жителей для его опознания. Люди Гайдара узнавали, но никто не выдал. Никто не назвал его имени.
Поэтому заявление Мельника, что документы «не сохранились», вранье. У меня все цело.
А еще существует Библиотека-музей А. П. Гайдара в Каневе. Ее директор Василий Афанасьевич Береза произвел похожую собирательскую работу независимо от меня. В библиотеке тоже все цело.
Сохранился архив издательства «Детская литература», которое считалось «Домом А. П. Гайдара».
Надеюсь, мыши не сгрызли бумаги и в хранилищах Главного разведывательного управления Генерального штаба. В 1943 году группа разведчиков под командованием старшего лейтенанта И. Гончаренко отправилась со специальным заданием под Лепляву, чтобы узнать о судьбе писателя. Имеется еще пара-тройка учреждений, где документов на эту тему хватает. Скажем, в бывшем Главном политическом управлении Советской армии и Советского флота. Так что если у Мельника возникнет желание сравнить наши с ним базы данных, — мне есть куда его послать…
А вам, уважаемый читатель, я могу предложить мой обстоятельный ответ С. Мельнику в «Журналисте» № 8 за тот же год; подборку документов в сборниках «Писатели на войне», «В редакцию не вернулся…», «Строка, оборванная пулей»; мои книги «Партизанской тропой Гайдара», «Сумка Гайдара», «Гайдар» в серии ЖЗЛ. В них также опубликованы многие документы.
В список можно включить и мою документальную повесть о последних днях А. П. Гайдара
А еще имеется документальный телевизионный фильм «Партизанской тропой Гайдара». Там боевые друзья рассказывают о каждом шаге Аркадия Петровича 26 октября 1941 года, стоя на том самом месте, где случилась стычка с гитлеровцами и где писателя-партизана настигла смерть. Этот фильм благополучно хранится в архивах Российского телевидения. Пленка, слава богу, не скукожилась. Ленту последнее время, кстати, показывают все чаще. Фрагменты из нее разошлись по множеству других документальных фильмов. Они включены и в ленту «Скачущий впереди», снятую телеканалом «Культура» к 100-летию со дня рождения Аркадия Петровича. Киноцитаты уже невозможно собрать и сжечь, дабы подтвердилась версия С. Мельника о полном и бесповоротном исчезновении всех свидетельств о солдатской судьбе А. П. Гайдара.
В лице господина Мельника мы имеем еще одного мистификатора «по вызову» и рыночного «наперсточника». С базаров, насколько мне известно, «наперсточников» прогнали. Многие, вероятно, от бескормицы пристроились к гайдароведению.
… Мельник попытался украсть у Гайдара последнее достояние, какое только может иметь мертвый человек: честное имя на камне и право безмятежно покоиться в земле.
«Открытие» Мельника могло иметь драматические последствия. Прах писателя-партизана мог подвергнуться скандально-унизительным действиям.
Способен ли понять С. Мельник и те, кто готовил его к этой информационной диверсии, что такого рода «игры» выходят за рамки дел земных и поступают в юрисдикцию Неба?
Помните, у Михаила Юрьевича Лермонтова (дальнего, но кровного родственника Аркадия Петровича):
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью: Оно вам не поможет вновь…Здесь тот самый случай.
Вернусь ненадолго к дальнему великому родству.
По отцовской линии Голиковы происходили из крестьян: пахали землю, служили по четверть века в солдатах, занимались популярным, искусным, но малоприбыльным щепным промыслом.
Мать будущего писателя, Наталья Аркадьевна Салькова, была из дворянской семьи. Первый упоминаемый в русских летописях предок ее был Захарий Сальков. Первые сведения о нем относятся к 1600 году. Жил он в городе Парфеньеве, что в Костромской губернии, и отвечал за сохранность и боеспособность городской крепости. Проявив храбрость и воинское мастерство во время осады Парфеньева, Захарий Сальков был пожалован поместьем, чуть позже ему была вручена грамота о даровании дворянского звания.
Аркадий Петрович в одном из ранних фельетонов упомянул вскользь о своем дальнем предке. Товарищи и читатели сочли это опасное заявление озорством. После 1917 года дворян в России преследовали.
Русская ветвь рода Лермонтовых вела свое начало от выходца из Шотландии Джорджа (Юрья) Лермонта, вероятно, ровесника Захария Салькова.
Не буду сейчас выстраивать всю цепочку. Представлю главный связующий узел.
Елизавета Матвеевна Лермонтова, двоюродная сестра прадеда поэта, вышла замуж за Никиту Яковлевича Баскакова.