Аркан. Книга 4. Раскаты грома
Шрифт:
Скопа коротко кивнул и удалился. Дю Монтрей подошёл поближе и сообщил:
– Ваше высочество, у меня для вас есть некий сюрприз… От нашего общего знакомого. Не в рамках свадебных даров, а просто – из чувства признательности за оказанный приём! Я подготовил приятные мелочи и для ваших братьев, и для отца, и даже успел вручить его высочеству герцогу Лабуанскому замечательную старинную подзорную трубу, а вашему отцу – ларец с реликвиями святого Ежи, но и о вас не забыл, нет… Один респектабельный негоциант с Дымного Перевала специально отыскал его для вас и рекомендовал запастись шляпами! Уж не знаю, к чему это, но он уверял – вы поймёте!
– Джошуа Буттер! –
Скопа шагал в сторону парадного дворцового крыльца, держа в поводу гнедого жеребца, который злобно косился на него налитым кровью глазом и прядал ушами. Следом за Скопой конюхи выводили лошадей для аркановских дружинников.
– Бр-р-р-р-р! – сказал гнедой и тряхнул длинной гривой.
– Негодяй! – хлопнул себя ладонями по ляжкам Аркан. – Старая ты сволочь, как же я рад тебя видеть! Ваше высочество, вот это подарок так подарок! Даже представить не могу, чего вам стоило найти именно этого жеребца!
– Просто забирайте его скорее, он совершенно замордовал моих людей! – Было видно, что герцогу приятно.
Аркан перехватил повод у Скопы. Негодяй скалил зубы и пускал слюни.
– Ну-ну, ты ж знаешь: будешь дурить – я тебя наизнанку выверну! – Рем поставил ногу в стремя и взлетел в седло.
Жеребец заплясал под тяжестью седока, оттаптывая ноги Скопе и толкая его крупом.
– Вы друг друга стоите, да? – с некоторой даже завистью спросил дю Монтрей.
– Определённо! – дёрнул узду Аркан. – Хоп!
– Давай-давай! – откликнулись дружинники.
Негодяй, прежде чем сорваться с места в карьер, навалил огромную кучу конских яблок. Очевидно – с надеждой, что кто-то из оставшихся непременно вляпается. По крайней мере, Рем был готов поклясться – это было написано на негодяйской морде.
Глава 4. Грязные руки
Кавалькада всадников миновала мост через Эдари и приближалась к домену Буревестника. Впереди ехали Скавр Цирюльник и Рем Тиберий Аркан – как и положено, со знаменем в руке. Ярко светило осеннее солнце, его лучи пробивались сквозь тёмные облака и согревали стылую, уже готовую к зиме землю, отражались от покрытых тонким льдом луж, заставляли воинов, снявших широкополые шапели, щуриться и улыбаться.
Здешние места здорово переменились с тех пор, как молодой герцог бывал тут в последний раз, путешествуя вниз по реке на гружённых мрамором баржах.
Междоусобица закончилась, и деспот железной рукой наводил порядок: за этим его и поставили. Висели вдоль дорог бандиты, дезертиры и «жёлтые повязки» с табличками на груди, радуя ворон и пугая обывателей. Оптиматские мигранты, согнанные из портовых трущоб Аскерона и разбитые на трудовые бригады, мостили дороги, рубили просеки, чистили канавы и мели листву под присмотром суровых, одоспешенных и вооружённых баннеретов, которые принимали такую новую обязанность стоически. Они с гораздо большей радостью загнали бы матёрого секача в лесу или отправились на границу – убивать охочих до наживы западных рыцарей-разбойников, но – долг есть долг!
Аскеронские ортодоксальные аристократы, в основном выходцы из сельской местности, уже внушили ужас приезжим оптиматам своей принципиальностью и скорым на расправу нравом, так что теперь достаточно было одному или двум верховым маячить на ближайшем холме, чтобы одетые в грубые, но добротные шерстяные плащи подневольные работнички начинали вкалывать в разы усерднее. А за страх там или за совесть – это сердитых кураторов не волновало. Главное, чтобы дело было сделано.
Внутренние
В общем – сплошное благолепие и пастораль. Скирды соломы на полях, стада тучных коров, щиплющих последнюю осеннюю травку, штабели дров на опушках по-осеннему ярких лиственных лесов… Поселяне и поселянки, с песнями завершающие последние уборочные работы – ни один колосок не должен пропасть!
– Если есть на свете рай – это Аскеронский край! – выдал со смешком Скавр. – Расцвело герцогство при деспоте? Небывалый урожай, рекордные таможенные сборы, запредельные объёмы ремесленной продукции… Я не удивлён, что Монтрей выбрал нас, а не Тимьян. Если ортодоксам не мешать – мы можем свернуть горы!
– Сколько человек казнили за лето? – поднял бровь Рем. – Сколько аристократов эмигрировало?
Он слишком хорошо знал своего отца и его методы и не питал иллюзий по поводу цены всего этого буйного экономического роста и видимого процветания. Цирюльник в ответ на такие провокационные вопросы пожал плечами:
– Тысячи три повесили, и всех – за дело. Но что такое три тысячи для всего герцогства? Никто и не заметил, а кто заметил – только порадовался. – Гирлянды из трупов, похоже, не смущали лысого тарвальца. – Половина – казнокрады, другая половина – бандиты…
– А третья? – остро взглянул Аркан. – Третья половина?
– Не бывает третьей половины, ваше высочество… – неуверенно проговорил тарвальский баннерет, знаменитый Кровавый Цирюльник. – Откуда ей взяться?
– Зная моего папашу… – начал Аркан, но тут же прервался, засмотревшись на некое масштабное действо, развернувшееся как раз на другой стороне Эдари, куда копыта лошадей дружины Буревестника должны были ступить с минуты на минуту.
Там раскинулась ярмарка: шатры, повозки, жаровни с мясом, выпивка, музыканты… Понятное дело – крестьяне продавали зерно и скот, торговцы предлагали им ремесленные изделия, соль, полезные мелочи и инструменты. Однако, в отличие от привычных Рему с детства сельских торжищ, территория здесь была огорожена рогатками! Совсем как военный лагерь. И у единственного входа собралась большая толпа народу с вьючными животными и повозками. В основном – мужчины, одетые очень характерно: камизы, шоссы, чепчики… Оптиматы?
– Это что ещё за чертовщина? – удивился Рем.
– Так указ деспота, – пояснил Скавр. – На ярмарки теперь всех подряд не пускают.
– Вот как? – Рем действительно увидел с десяток воинов в чёрных аркановских коттах, которые по какому-то принципу фильтровали людей, одних пропуская, других – спроваживая к чёрту после порции ругани, третьих – направляя к реке. – И в чём суть нововведения?
– По всему герцогству… Хм! По всей деспотии перестали пускать в присутственные… да и вообще – в любые общественные места немытых и нечёсаных людей. И нелюдей! Будь ты хоть трижды эльф, если руки у тебя не вымыты и меж пальцами – короста, то ты пойдёшь к чёрту! Или – если по волосам ползают вши!