Арканеум. Магия четырех стихий. Часть I "Встреча с пророком"
Шрифт:
– Вы любите помогать?
– А как же. Когда ты делаешь добро, ощущаешь себя лучше, свободнее, «добрее», в конце-концов!
– Люди не ценят доброго отношения! Им делаешь добро, а они в ответ - кидаются грязью! Ненавижу помогать! Только пакостить! Знаете, удовольствие получаю не меньше вашего! Ахаха!
– Не будьте таким, как все. Выделяйтесь, среди этой серой массы! Оставьте что нибудь хорошее миру, после себя.
– Например?
–
– А это как?
– Ну что вы такое говорите? А художники? А музыканты? А писатели?
– О, а моя старшая сестра, Клавдия, музыкант!
– Ааа, Мисс Клавдия!
– Вы её знаете?
– Мало кто не знает твою сестру, дружище! Она прекрасно играет на скрипке! Слушая её музыку, душа радуется и танцует!
– Везет моей сестре! Не то, что мне...
– А что у вас случилось, молодой человек?
– В том то и дело, что ничего не случилось...
– Ааа, понимаю. Ну, не всегда все сразу. Нужно начинать с чего то малого, как я, например.
– А с чего начинали вы?
– С детства, я очень любил копаться в земле, проводя раскопки. Я постоянно находил что то необычное, будь то потерянная игрушка, или же ржавый гвоздь. Во мне это зажгло живой интерес, и я решил всецело, отдать свою жизнь археологии, ибо это занятие мне по душе!
– Интересно. А вы случайно не слышали о человеке, по имени Люк?
– О каком именно Люке идет речь?
– Вот, прочтите письмо. В нем все сказано.
– Письмо?...
Лицо его задергалось от волнения, когда он взял в руки то самое письмо, которое написал. Это было его письмо, и он и есть тот самый Люк.
– Послушайте, а где вы нашли это письмо?
– Да, выиграл у бомжа, в картах, а что?
– Просто, это мое письмо...
– Как ваше? Может, вы что то перепутали? Вы прочитайте внимательнее! Там написано, что тот Люк нашел то, над чем смеялись ранее, и что он ждет в аббатстве.
– Я недавно вышел из него, чтобы купить что нибудь к чаю! Это я, тот самый, Люк!
– Это вы?... Значит, я вас, наконец то, нашел!
Глаза Дюбуа забегали от радости, ведь он, спустя столько дней, наконец нашел этого таинственного друга. Но у Люка лицо было переполнено смятением и непониманием.
– Что то не так, мисье Люк?
– Разумеется, не так! Я ждал своего давнего друга, констебля Дижона, а вместо
– О чем вы?
– Я могу вас убить! Вы слишком много знаете, мистер Дюбуа!
– Прошу, не надо! Я лишь хотел вернуть вам ваше письмо, и сообщить о том, что Дижон погиб!
– Как погиб? Этого... Этого не может быть! Что с ним случилось??
– Его избили до смерти, сорванцы улиц Монмартра. Сожалею...
– О, Дижон...
Слезы подступили к глазам Люка. Они были лучшими друзьями, и с каждым днем, предвкушали новую встречу друг с другом, когда Люк найдет ту залу, и они, вместе с Дижоном, отправятся туда, раскрывать тайну Арканеума!
– Вы что, плачете?
– Мой лучший друг погиб! Я не могу в это поверить... Как же так?? Проклятие!
– И что вы будете делать дальше?
– Я... Я не знаю... Сворачивать все к чертям собачим!
– Как сворачивать? Вы так долго к этому шли, о чем вы?!
– Это была наша, с Дижоном, мечта. А теперь, он погиб, и одному продолжать раскопки нету смысла. Дело даже не в том, что я не справлюсь один, а в том, что не хватает...
– Не хватает чего, Люк?
– Не хватает... Его присутствия рядом. Он мне стал как родной...
– Знаю, прозвучит нелепо, но я вполне могу помочь вам!
– Чем же? Воскресите его, что ли?
– Такого я, к сожалению, не умею, но могу заменить его!
– Его никто не заменит!
– Я понимаю вашу утрату. Я и сам лишился семьи очень рано. Только вот вашего друга убили недавно, а я, почти всю свою жизнь, жил один и скитался по улицам, пока меня не «подобрала» к себе старшая сестра. Но я, как окончил курс средней школы, ушел из дома, и продолжал шастать по улицам Монмартра, в компании с бомжами. У меня осталось немного в сумке - около пятнадцати тысяч дублонов. Это все, что у меня есть на оставшуюся жизнь.
– ... Ну а что же вы не вернетесь к сестре?
– Я буду ей лишь обузой. Я должен доказать ей, и в первую очередь, себе, что я способен жить сам, что я способен справляться не хуже других!
– ...
– Прошу, дайте мне шанс доказать вам, что я хоть чего то стою!
– Я, конечно, сожалею вам, как вам трудно, и все дела, но это даже не обсуждается!
– Ну что ж! Держите свое письмо, и «бон вояж»!