Арканум

Уилер Томас

– Ну и убирайся куда хочешь! – взорвался Гудини. – Чем раньше, тем лучше.

– Погодите, не горячитесь, – попросил Дойл, пристально глядя на Лавкрафта. – Говард, нам всем не хватает Дюваля, но больше всего страдаете без него вы, я уверен.

Лавкрафт опустил голову.

– Константин поставил перед нами цель, – продолжил Дойл. – «Арканум» – это последнее, что он произнес перед смертью. Мы просто обязаны в память о нем отбросить обиды, разногласия и объединиться для последнего расследования. Без Говарда Филлипса Лавкрафта Арканум прекратит

существование. Так считаю не только я, но и остальные.

– Это правда, Говард, – подала голос Мари.

Лавкрафт потер глаза и произнес:

– Дариан – это Дариан Уинтроп Демаркус, единственный сын Торнтона Демаркуса.

Гудини побледнел.

– Демаркус?

– Мадам Роуз – его сестра Эрика. Прием состоится в особняке Демаркусов. – Лавкрафт плюхнулся в кресло у камина. – Я слышал, что там, под домом, есть сложная система ходов, проложенная очень давно. Согласно легенде, в одном из таких ходов, где-то под кладбищем, сооружен храм, сатанинский храм, где Торнтон служил черную мессу.

– Значит, сын мстит за отца, – задумчиво проговорил Дойл.

– Уверен, его планы гораздо шире, – возразил Гудини. – Он хочет закончить то, что не удалось отцу. На прием нам идти нельзя.

– Нет, мы пойдем, – произнес Дойл. – И возьмем с собой Эбигейл.

Лавкрафт удивленно вскинул брови. Мари взяла Дойла за руку:

– Артур, приводить ее туда неразумно.

– Вот именно. Будем надеяться, что он на это не рассчитывает. Злодей пытается обмануть нас, а мы обманем его. Заставим сделать неверный шаг. Вытянем на белый свет, чтобы он начал кричать и бить ножками.

– А потом? – спросил Лавкрафт.

– А потом... – понизил голос Дойл, – мы отомстим за Дюваля, и род Демаркуса прекратится.

«Серебряный призрак» – так назывался «роллс-ройс» Гудини – катил по узкой дорожке, обсаженной высокими березами. Согнутые ветви нависали над машиной, как когти дракона. Фары освещали лишь небольшой участок впереди. Сидящий за рулем Лавкрафт в форме шофера, с приклеенными к верхней губе пушистыми усами поглядывал в зеркало заднего вида на примостившуюся рядом с Гудини Эбигейл в костюме Красной Шапочки.

– Следите за дорогой, Говард, – сказал Дойл.

Лавкрафт покосился на него. Дойл был в костюме Шерлока Холмса. Английский плащ, охотничья шляпа. Ансамбль завершала длинная изогнутая трубка.

В просвет между деревьями стало видно кладбище. Тысячи надгробий торчали, как сломанные зубы. Поле скорби простиралось до самого леса.

– Кладбище у ивовой рощи, – сказал Лавкрафт.

Все взоры устремились на кладбище в низине и на вершину холма, где стоял особняк Демаркуса в стиле эпохи Тюдоров. Окна первого этажа ярко светились.

– Можно я сниму эту шапку? – промолвила Эбигейл капризно. – Она кусается.

Дойл повернулся:

– Нельзя. Это костюм. А теперь ответь: кто ты?

– Ваша племянница из Калифорнии, – послушно отбарабанила Эбигейл.

– Очень хорошо. И что тебе нельзя делать сегодня

ни при каких обстоятельствах?

– Отходить от вас.

– Правильно. Учти, это чрезвычайно важно. Наша цель – завлечь врагов, ввести их в заблуждение. Они стремятся заполучить тебя, Эбигейл. Ты поняла?

– Я не глухая.

– Эбигейл, не груби! – одернул ее Гудини.

– Ладно. – Она с отсутствующим видом уставилась в окно.

– Вся надежда на тебя, Говард, – сказал Гудини.

– Без книги сил у Дариана поубавится. Если она в доме, то я ее найду.

Дойл извлек из внутреннего кармана плаща часы.

– В десять тридцать встречаемся у главных ворот. При любом исходе.

– Хорошо. В десять тридцать, – кивнул Лавкрафт.

Гудини внимательно наблюдал за Эбигейл. Было ясно, что она боится, потому и хорохорится. Ей нужно помочь.

Он вытащил из нагрудного кармана розовый носовой платок и театрально высморкался, напугав всех в машине. Он скомкал его в кулаке и протянул Эбигейл.

– Подержи, пожалуйста.

– Зачем?

– Сейчас узнаешь. Разверни.

Эбигейл неохотно развернула розовый платок и, увидев внутри маленькую канарейку, радостно засмеялась. Все заулыбались. Канарейка защебетала и замахала крылышками.

– Она замерзла, – сказала Эбигейл.

– А ты согрей ее руками. – Гудини подмигнул Дойлу.

– Как мы ее назовем? – спросил тот.

Эбигейл пригладила большим пальцем крылышки канарейки и объявила:

– Изабелла.

– Браво!

Эбигейл хотела что-то сказать Гудини, но промолчала. Он погладил ее плечо.

– Не бойся, все будет в порядке.

Она улыбнулась и начала заниматься Изабеллой.

– Есть кое-что важное, джентльмены, что вам следует знать, – произнес Лавкрафт после некоторых размышлений. – Дариан – телепат.

– И что это значит? – проворчал Гудини.

– Следите за своими мыслями, – ответил Лавкрафт.

– «Он проник ко мне в сознание», – пробормотал Дойл и повернулся к Гудини: – Это последние слова Дюваля.

Гудини нахмурился.

– Спасибо, что предупредил, Говард.

Лавкрафт притормозил у кованых ворот с грозными горгульями [25] наверху. Машина поработала немного на холостом ходу, пока они осматривали участок.

– Главное – не терять бдительность, – предупредил Дойл.

«Серебряный призрак» выехал на подъездную дорожку. Ничего зловещего, что напоминало бы о вампирах, в этом трехсотлетнем особняке не было. Конечно, фасад портили пристройки, сделанные позднее, но не более. Вдоль гравийной дорожки выстроились лакеи в смокингах. Припаркованные дорогие автомобили свидетельствовали о том, что сегодня здесь собирается высшее общество.

25

Декоративная фигурка фантастического существа в готической архитектуре.