Арктические плавания Виллема Баренца 1594-1597 гг.
Шрифт:
22 февраля погода была ясная и тихая, при ветре SW. Мы приготовили все к тому, чтобы привезти сани дров, нужда заставляла нас это сделать, как гласит пословица, «голод выгоняет волка из лесу». Итак, хорошо вооружившись, мы отправились в путь в количестве 11 человек. Придя на место, где мы рассчитывали найти дрова [340] , мы ничем на смогли поживиться, так как плавник был очень глубоко засыпан снегом. Пришлось идти намного дальше, где мы с большим трудом кое-что раздобыли. Обратная дорога была настолько тяжелой, что мы были близки к отчаянию; из-за долгого холода и лишений мы настолько ослабли, что у нас почти не осталось сил, мы
340
Предположительно, основное скопление плавника находилось в куту бухты Ледяная Гавань. (Прим. П. Б.).
23 февраля погода была тихая, но облачная, ветер SW. Мы поймали двух песцов, которые были нам очень кстати как дичь.
24 февраля погода была такая же, как и накануне, ветер SW. Наши ловушки для песцов были постоянно наготове, но тем не менее мы ничего не поймали.
25 февраля опять была скверная погода с вьюгой и ветром N; нас так занесло снегом, что не могли выйти.
26 февраля погода стояла пасмурная, ветер SW, но несильный. Мы открыли дверь и вышли наружу и упражнялись в ходьбе и беге, чтобы размять конечности, совершенно закоченевшие.
27 февраля погода стояла тихая, ветер S, но было очень холодно. Наш запас дров заметно уменьшался, что нас крайне беспокоило, так как мы помнили, как тяжело нам далась последняя поездка, а между тем надо было повторить ее, чтобы не погибнуть от холода.
28 февраля продолжалась тихая погода при ветре с SW. Мы вдесятером привезли в тот день сани дров, причем с не меньшим трудом, чем в прошлый раз, так как один из нас не мог с нами работать, оттого что у него была отморожена первая фаланга большого пальца на ноге.
МАРТ 1597 г.
1 марта погода была ясная и тихая, при ветре W, но холод оставался таким же сильным и резким. Дрова мы жгли очень бережливо, так как ходить за ними было слишком тяжко, и днем мы, насколько могли, согревались ходьбой и бегом, а тем, кто лежал в койках, давали горячие камин для согревания, и только ближе к ночи разводили хороший огонь.
2 марта погода была холодная и ясная, ветер W. В этот день мы измерили высоту солнца, когда оно было в высшей точке, и определили, что оно стояло в 6°48' над горизонтом, а склонение было 7°12': в сумме это дает 14°: если это число отнять от 90°, то получается широта 76°.
3 марта погода была ясная и тихая, ветер SW. Нашим больным стало полегче, и они могли сидеть у себя на койках и чем-то заниматься, чтобы скоротать время. От этого, им, впрочем, потом снова стало хуже, так как они поднялись раньше времени.
4 марта погода была тихая, ветер W. В этот день к дому опять подошел медведь, а мы, как и в прошлый раз, поджидали его с ружьями, выстрелили в него и ранили, но тем не менее он убежал. Потом мы впятером отправились на корабль и увидели, что медведи там основательно похозяйничали, проломили люк от камбуза, хотя он был завален глубоким снегом, (вероятно, надеялись там чем-нибудь поживиться), и утащили большой кусок люка с корабля на лед, где мы его потом и нашли.
5 марта погода была опять суровая, ветер SW. Под вечер немного распогодилось, так что мы прокопали проход в снегу, вышли из дома и увидели много открытой воды, гораздо больше, чем когда-либо раньше. Это обрадовало нас и
6 марта была скверная погода с сильнейшим штормовым ветром с SW и мощной метелью. В этот день несколько человек вылезли наверх через дымоход и увидели в море и около земли много открытой воды, но корабль все еще оставался крепко скованным льдом.
7 марта продолжалась та же скверная погода с сильным ветром, так что мы были полностью заперты в доме. Тем, кто хотел выйти на улицу, приходилось вылезать через дымоход, к чему мы уже совершенно привыкли. Мы видели все больше и больше открытой воды в море и у берега и боялись, что при таких бурях и передвижках льда корабль окажется наплаву и его унесет, в то время как мы, сидя взаперти в доме, не сможем спасти его.
8 марта продолжалась плохая погода, при штормовом ветре SW и снежной вьюге.
На море в направлении NO вообще не было видно льда, так что мы предположили, что к северо-востоку от нас море свободно.
9 марта была плохая погода, но все же менее суровая, чем в последние два дня; ослабла и метель, так что мы могли видеть намного дальше, чем прежде. На NO от нас вода была открытая, но в направлении от нас к Тартарии, то есть к S, дело обстояло иначе: там, на Тартарском [341] море, иначе называемом Ледовитым морем, мы видели лед. Поэтому мы предположили, что оно не очень велико. Да и раньше в ясную погоду нам часто казалось, что мы видим землю, мы показывали друг другу на S и SSO от нашего дома, где словно бы смутно виднелась горная местность, как обычно выглядит земля, когда смотришь издали [342] .
341
В Карском море. (Прим. П. Б.).
342
Расстояние от места зимовки Баренца до острова Белого составляет около 140 морских миль, а до северной оконечности Ямала около 180 миль. В Арктике, при аномально большой рефракции, на таких больших расстояниях земля иногда бывает видна. (Прим. В. В.).
10 марта погода была ясная, ветер дул с N. Мы убрались в доме и, раскопав проход, вышли наружу. Мы увидели полностью открытое море, так что сказали друг другу: если бы корабль был свободен ото льда, мы могли бы начать наше плавание, но на открытых шкоуте и боке этого делать не следует из-за сильного холода, который все еще не прекращался. Под вечер мы вдевятером пошли с санями на корабль, чтобы привезти оттуда дрова, так как прежний запас уже сожгли, и увидели, что корабль по-прежнему крепко сидит во льду.
11 марта погода была холодная, но солнечная, ветер дул с NO. Мы измерили высоту солнца астролябией и обнаружили, что оно стоит над горизонтом под углом 10°19', склонение его было 3°41'; в сумме с высотой это дает, как и при предыдущем измерении, 14°. Если последнее число отнять от 90°, то широта по-прежнему получается 76°. Затем мы в составе двенадцати человек отправились с санями за дровами туда же, где их добывали обычно, по это стоило нам раз от разу все большего труда, потому что мы день ото дня слабели. Вернувшись домой с санями дров, мы чувствовали себя полностью измученными и попросили у шкипера, чтобы он выдал каждому его порцию вина, что и было сделано. Это нас подбодрило и подкрепило, и мы стали более способны к работе, которая была бы невыносима, если бы острая необходимость не придавала нам сил. Мы часто говорили друг другу: если бы дрова можно было купить за деньги, то мы бы охотно отдали за них все наше жалованье.