Арктический мост(изд.1959)
Шрифт:
— А как же теперь? — спросила Елена Антоновна.
— Я показала свой проект только одному человеку — Волкову. Вы знаете его. Он был у папы.
— И что же он сказал?
— Он одобрил проект — это ведь мой диплом — и понял меня. Это замечательный человек! Теперь я уверена во всем.
— Ты скажешь Андрею?
Аня подняла голову и с грустью проговорила:
— Я бы все давно рассказала ему, если бы он с самого начала не отнесся пренебрежительно к моей ракетной технике. А теперь — пусть
— Боже, какие вы оба глупые! Пойми хоть ты, что это гораздо серьезнее, чем ты думаешь.
Елена Антоновна пристально посмотрела в глаза Ане. Та упрямо встряхнула головой.
— Смотри, кто сюда идет. — Аня, по-видимому, была рада перемене разговора. — Это заместитель Андрея по строительству опытного туннеля. А я — то в таком виде… Давай убежим!
К берегу пруда быстро шагал Степан Григорьевич. Выйдя на обрыв, он сразу же увидел лодку с Иваном Семеновичем Седых.
— Иван Семенович, Иван Семенович!.
Старик не изменил своей позы.
— Товарищ заместитель министра! — громко и отчетливо крикнул тогда Степан, сложив ладони рупором.
Эти слова настолько не вязались с обстановкой, что Иван Семенович оглянулся и, сев за весла, несколькими сильными движениями направил лодку к берегу.
— Что такое? — прошептала Аня, наблюдавшая за этой сценой из-за деревьев.
— Иди переоденься, — потащила ее к дому Елена Антоновна.
Но Аня уперлась. Лицо ее стало напряженным, рука жесткой. Стоя неподвижно, она наблюдала, как причалила лодка, как Корнев протянул Ивану Семеновичу какую-то бумажку.
Аня вырвала у Елены Антоновны руку и стала спускаться. Она встретилась с мужчинами на крутой тропинке.
— Анка, скорей машину! В Москву! — крикнул Иван Семенович.
Лицо Корнева было непроницаемо, но серьезность отца многое сказала Ане. Не произнеся ни слова, она повернулась и быстро побежала наверх.
Мужчины торопливо прошли мимо встревоженной Елены Антоновны, не обратив на нее внимания.
Из ворот в конце аллеи выехала машина и, набирая скорость, промчалась к шоссе.
Елена Антоновна успела заметить, что за рулем сидела Аня в том же мокром платье. Сзади нее она увидела Ивана Семеновича в белом летнем картузе и Степана Григорьевича. Машина круто повернула и выехала на Московское шоссе.
— Что же случилось? — проговорила Елена Антоновна.
Маленькая машина неслась по шоссе с совершенно недопустимой скоростью. Но это, по-видимому, не удовлетворяло Ивана Семеновича.
— Что ты ползешь, как улитка? — ворчал он. — И за что тебя только милиционеры штрафуют.
Аня молчала, закусив губу.
В одном месте шоссе делало петлю и сотню метров проходило по вершине холма. Аня вдруг направила машину через канаву, включив
— Давай, давай! — пробасил Иван Семенович.
Через несколько секунд машина снова мчалась по шоссе. Аня оглянулась на отца. Глаза ее были сейчас холодными, серьезными.
— Может быть, ты мне все-таки скажешь, что случилось? — неторопливо спросила она.
— Да что тут объяснять! — сердито закричал Седых. — Вот она, радиограмма о бедствии.
— О бедствии… — прошептала Аня.
— От капитана плавучего дока Терехова: при первом же шторме все сооружение идет ко дну. Что я говорил? Нельзя с парохода тысячекилометровую трубу спускать… Давай обгоняй ту машину, да смелей… Черное море — это не пруд. Вот оно, техническое легкомыслие!..
Аня, бледная, по-прежнему закусив губу, смотрела широко открытыми глазами прямо перед собой. Ветер поднимал пыльные смерчи. Автомобиль летел по левой стороне шоссе. Встречные машины шарахались от него.
— Для спасения дока и людей капитан Терехов требует разрешения сбросить трубу туннеля в море, — сказал сухим, приглушенным голосом Степан Григорьевич.
Машина резко вильнула, хотя она мчалась сейчас по пустому шоссе. Седых вцепился в переднее сиденье.
— Тише ты, сумасшедшая!
Ветер свистел в ушах, врываясь через открытые окна. Первые капли упали на лобовое стекло. Сквозь косые струи дождя дорога была видна, как в тумане.
— И что же? — твердым, но чужим голосом спросила Аня.
— Да вот то, что твой Андрей упрямится. А кто лучше капитана Терехова океан знает? Раз он требует сбросить, туннель в море — значит, серьезно дело!
Аня упрямо молчала, но почему-то Степан Григорьевич стал отвечать на ее молчание.
— Видите ли, Анна Ивановна, мы строим опытный туннель. Наша цель сблизиться с трудностями, изучить их, ибо…
— Что «ибо», «ибо»? — оглянулась назад Аня. — Что «ибо», «ибо»? возвысила она голос. — Вы скажите, куда мы сейчас мчимся?
— Куда? — загремел Иван Семенович. — Сейчас по радио дам приказ сбросить трубы в море.
Завизжали тормоза. Иван Семенович и Степан Григорьевич резко качнулись вперед.
— Бешеная, совсем бешеная! — закричал Седых.
Машина стала посредине шоссе.
— Не поеду, — обернулась она. — Ни за что!
— Как не поеду? — заревел Седых. — Да я тебя!..
Рядом с машиной остановился мотоцикл с милиционером.
— Товарищ водитель, вы нарушили все правила. — Милиционер, откинув капюшон, взял под козырек. — Мне едва удалось вас догнать. Предъявите ваши права.
— Так ты не поедешь? — грозно спросил Седых, открывая дверцу.