Арктический мост(изд.1959)
Шрифт:
Один старый японец — директор какой-то канцелярии — говорил, обращаясь к Усуде и то и дело вытирая шелковым платком слезящиеся глаза:
— Процветание семьи Усуды, признанным главой которой являетесь вы, Усуда-си, — наша общая мечта. Мне кажется, что наша семья должна прислушаться к словам предсказателей. Вопрос о том, с какой семьей породниться — с семьей ли Кото или семьей летчика Муцикавы, — требует тщательного обсуждения. Посоветовавшись с предсказателями, я должен высказать опасение, что злые духи «они» посетят этот благословенный
— Я слышал, профессор Усуда… — сказал другой член семьи Усуды, депутат парламента, — я слышал, Усуда-си, что ваша образованная дочь слишком подвержена губительному влиянию Запада. Надо ли говорить, что своеволие не присуще японской девушке? Думаю, что только доблестный летчик Муцикава сумеет снова вернуть Японии нашу любимую дочь.
Усуда сморщил свой львиный нос. Слушал ли он говоривших или думал о претендентах на руку дочери?
— В Японии лучше родиться без рук и без ног, чем без родственников, — мямлил какой-то старик. — Семья Кото обильна и влиятельна.
Молодой офицер горячо выкрикивал слова: «У нас в полку» и «Доблестный Муцикава»…
Кото? Он встретился впервые с О’Кими на пароходе, когда она возвращалась из Америки, не отходил от нее ни на шаг, окружал ее знаками внимания, если не обожания, но сам старался быть незаметным.
Совсем еще юноша, пылкий и впечатлительный, он не смог скрыть свои страдания, вызванные холодностью О’Кими.
Прошло несколько лет, но он не забыл О’Кими.
А Муцикава? О! Его давно знает Усуда.
Председательствующий на семейном совете Усуда осторожно прикрыл рот рукой…
Кото и Муцикава встретились в карликовом садике Усуды и были оба неприятно поражены этой встречей. Приглашение в день семейного совета каждый из них расценивал как свою победу, и вдруг…
Они церемонно поздоровались, в самых вежливых выражениях справились о здоровье друг друга. Муцикава снял очки и, протирая их тончайшим платком, стал оглядываться вокруг близорукими глазами.
— О, Муцикава-сан, — восторженно заговорил Кото, — я не в первый раз в этом изумительном уголке, но продолжаю восхищаться этими карликовыми лесами, достойными сказочных духов, этими серебристыми горными озерами с уступами скал на заднем плане! А этот темный фон из больших деревьев — словно стена, отгораживающая сказочный мир О’Кими от вторжения безобразного города.
— Да, извините, — буркнул Муцикава, — эти кустарники действительно напоминают лес, если на него смотреть с высоты полета. Но, извините, в воздухе больше думаешь о выполняемом задании, чем об утонченных красотах.
Юный Кото вспыхнул.
— Понимание красоты не исключает доблести! — запальчиво произнес он.
Муцикава посмотрел на него прищуренными глазами и засмеялся. Это рассердило юношу еще больше.
…Кими-тян сидела в одной из европейских гостиных. Словно желая подчеркнуть свой молчаливый протест
Она еще издали услышала шаги отца. О том, что семейный совет уже кончился, ее предупредила Фуса-тян.
Что скажет ей отец?
Снова ей вспомнился сон. «Он» держал ее руки в своих. Неужели это возможно?
Безмятежно улыбаясь, О’Кими поднялась навстречу отцу.
— Кими-тян… — начал Усуда, ласково кладя тяжелую руку на худенькое плечико девушки. — Кими-тян… — повторил он и замолчал.
О’Кими покорно опустила голову.
Профессор Усуда усадил дочь на диван и стал говорить.
Голоса смутно доносились до Фуса-тян, притаившейся в соседней комнате. Усуда говорил сначала тихо, потом в голосе его стали проскальзывать металлические нотки. Кими-тян отвечала еле слышно. Фуса-тян удивлялась, почему ее госпожа не плачет, почему она не пустит в ход это замечательное женское средство.
Отец и дочь долго молчали. Потом Усуда заговорил опять ласково. Было слышно, как он вздохнул.
Фуса-тян, сколько ни напрягала слух, ничего не могла понять. Какой же выбор сделала ее госпожа? Фуса-тян готова была заплакать от любопытства.
Вдруг Фуса-тян вздрогнула. Да! Хозяин хлопнул в ладоши. Оправив кимоно, она опрометью бросилась в гостиную.
— Фуса-тян, — обратился к ней Усуда, — пригласи ко мне в кабинет господина Муцикаву и Кото.
Обоих? Фуса-тян обомлела от удивления. Любопытным взглядом она скользнула по своей молодой хозяйке. Ах, как она красива, ее барышня, особенно когда взволнована!
Маленькими ножками Фуса-тян засеменила в сад.
Молодых людей она нашла в разных концах сада — правда, всего лишь в двадцати шагах друг от друга.
У крыльца дома, снимая обувь, они смотрели в разные стороны.
В одной из комнат они встретились с проходившей Кими-тян. Оба низко поклонились. Она улыбнулась обоим.
Усуда принял молодых людей в своем темном кабинете. Он вежливо, но сухо поздоровался с ними и предложил сесть.
— Я пригласил вас, господа, по делу, имеющему решающее значение в судьбе каждого из вас.
Оба молодых человека опустили головы в знак согласия. Еще бы! Каждый из них уже сделал формальное предложение.
— Вы, вероятно, знаете, какую благоприятную позицию занимал я всегда в вопросе строительства русско-американского полярного плавающего туннеля? — неожиданно сказал Усуда.
Оба молодых человека удивленно уставились на непроницаемое лицо профессора.
— Я счастлив, что строительство благополучно завершается. Мужественные строители, и русские и американцы, с достойной подражания настойчивостью преодолевают все трудности.
Муцикава разглядывал циновки на полу. Кото детскими немигающими глазами смотрел на Усуду.