Арлекин
Шрифт:
–Мы каждый на своем месте, Дольф.
–Когда ты смотришься в зеркало, Анита, тебе этого достаточно? В конце рабочего дня ты ощущаешь, что ты на своем месте?
–Иногда да, иногда нет.
–Ты правда ликантроп?
–Нет, - ответила я.
–Твой анализ крови говорит об обратном.
–Мой анализ крови чертовски удивляет лаборантов, причем, в какую лабораторию ты бы его ни отправил.
–Ты знаешь, что являешься носителем ликантропии.
–Да, я носитель четырех различных штаммов ликантропии.
–Ты знала.
–Я
–Ты никогда не рассказывала об этом.
–Ты ненавидишь меня за то, что я встречаюсь с монстрами, а что было бы, если бы ты узнал, что ликантропия есть и во мне.
– Я развела руками.
– Я не могла себе позволить зависеть от твоей реакции.
Он кивнул.
–Ты права. Ты была права, когда не сказала мне, но не права, когда не сказала Зебровски или кому-то еще.
–Это не касается моей работы, Дольф. У меня есть справка, в которой значится, что у меня просто имеется штамм в крови. Это вообще никого не касается, если оно не влияет на мою работу.
– В моей голове крутился вопрос, что было бы, если бы звери, что живут во мне, вырвались бы на свободу, из-под контроля. Это было бы плохо. Я почти взяла под контроль ardeur, и теперь у меня появилась новая проблема, которая могла помешать моей полицейской работе.
–Анита, ты слышала, что я сказал?
–Извини, но нет, не слышала.
–Я спросил, откуда ты знаешь, что это не касается твоей работы? Откуда тебе знать, что твоя связь с монстрами не делает тебе плохой прессы?
–Я устала, Дольф. Я устала и должна отдохнуть.
– Почему я не подумала об этом раньше? Я была в больнице, я возможно наносила себе вред этим разговором. Проклятье, сегодня я удивительно медлительна.
Он закрыл свой компьютер, попытался, насколько смог. Попробовал засунуть его обратно в карман, но он владел собой настолько плохо, что у него мало что получилось. Так что в конце концов он оставил его в руке.
–Я буду добиваться разговора с тобой, как только ты отдохнешь. Задумайся, Анита, когда ты начинаешь скрывать очень многое от своих друзей, они начинают задумываться, а можно ли тебе доверять, и остаются ли они все еще твоими друзьями.
–Выйди, Дольф, просто уйди.
–Но он собирается остаться, - он указал на Эдуарда.
–Он меня не оскорбляет. Он профессионал.
–Я думаю, я заслужил это.
– Он, казалось, хотел сказать что еще. Но сдержался. Эдуард заколебался, затем отдал Дольфу его пистолет. Дольф молча взял его и тихо, не говоря ни слова, вышел.
Эдуард проверил предохранитель на пистолете. Мы подождали еще пару секунд и переглянулись.
–Ты могла не отвечать на его вопросы так долго, Анита.
–Я знаю.
–Это не только твоя тайна, а значит быть беде.
Я кивнула.
–Ричард.
–Он намекал.
–Если бы он знал, он бы не намекал.
–Лейтенант Сторр не дурак.
–Я никогда и не думала, что он дурак.
–Его ненависть делает
–Я знаю, Эдуард, я знаю.
–Что ты собираешься делать?
–Нет такого закона, который запрещал бы мне встречаться с монстрами. Юридически это было бы, как если бы кто-то из федеральных агентов начал встречаться например с темнокожим, а из-за этого подняли бы шум. Был бы скандал.
–Но быть человеком-слугой вампира - этого в законе нет.
–Ты проверял?
– спросила я.
–Прежде, чем принять значок, да, я все прочел. Никто не говорит, что ты не можешь быть человеком-слугой Жан-Клода и федеральным маршалом одновременно.
–Потому что в законе это не прописано.
–Это не имеет значения, Анита, важно, узнает ли Дольф, что этого в законе нет.
–У меня есть юридическое прикрытие, но есть и куча других способов привлечь меня или отстранить.
–Например, не позвать тебя.
–Это Дольф уже проделывает.
–Откровенно говоря, скорее всего он считает, что ты спишь с врагом, или того хуже, снабжаешь его информацией.
Я задумалась над этим.
–Они и правда не понимают метафизики, зато понимаю, что такое трах.
–Твоего лейтенанта волнует даже не то, что ты спишь с монстрами, а факт, что ты спишь с кем попало.
–Многие полицейские робкие и скромные в глубине души.
–Я думаю, что лейтенант Сторр был бы даже немного разочарован, если бы ты спала только с людьми.
–Я думаю, что он считает себя моим приемным папочкой.
–А как воспринимаешь его ты?
–Как босса, видимо. Когда-то я думала, что он мой друг.
–Ты села. От этого не больно?
Я задумалась, стараясь прислушаться к своему телу в поисках боли.
Я глубоко вдохнула, втянув живот.
–Там все напряжено, но не болит. Это как натяжение кожи на шраме. Ну ты понимаешь?
–Да, я знаю.
–У тебя ведь нет таких же плохих шрамов, как мои?
–Только Донна знает точно.
– Улыбнулся он.
–Как там Питер на самом деле?
–Держится.
–Я так и думала, черт, Эдуард, он решился на инъекции или нет?
–Это все еще в процессе обсуждения.
–Ты должен рассказать Донне.
–Она бы предпочла укол.
–Юридически, решение за ней.
–Одна из причин, почему Питер стал Блеком, была в том, что он сам так решил. Я говорил с твоими мохнатыми друзьями. Ликантропия тигра - одна из самых стойких к вакцине. Это еще и один из видом, который может прижиться в семье и передаваться по наследству, как проклятье.
–Вот это для меня новость, - заметила я.
–Очевидно, что тигры сделали из этого семейную тайну. Я говорил об этом с единственной тигрицей в городе.
–Кристина, - догадалась я.
Он кивнул.
–Ты знала, что она сбежала из города, где есть другие тигры, чтобы ее не выдали насильно замуж в тигриный клан?