Арма
Шрифт:
Сквозной ветер назойливо свистел и пробуждал в женщине тревогу, которую она едва усмирила. Проведя рукой по разбитому стеклу, Лилия закрыла пробоину проросшими из стены стеблями.
Это, пожалуй, единственная комната, занятая лишь ею. Устало осмотрев весь неприбранный после взрывов бардак, Высший Мастер была готова свалиться с ног и уснуть, хотя бы на несколько часов, но не могла. Сейчас все держалось исключительно на ней. Теперь она была за старшую и находилась в ответе за всех выживших, ютившихся в других комнатах и на
Кто-то постучал в дверь. Три коротких и три длинных удара. Громко промычав, женщина дала добро.
Её напарник был не менее измучен, чем она сама. В спешке принятая ванная все равно не смогла полностью смыть всю ту грязь и вонь, которой он пропитался, больше суток блуждая в подземном городе.
— Доложи обстановку, — Лилия села в кресло и продолжала смотреть в окно, будто чего-то ожидая.
— Докладываю, — Саргон взял шатающийся стул и присел рядом с ней. — На данный момент в башне находится более четырех сотен человек. Пять разведывательных отрядов занялись поисками провизии, три группы прочесывают периметр, увеличивая круг поисков уцелевших. За последние несколько часов пришли чуть больше ста человек.
Глаза Высшего Мастера забегали по сторонам в поисках крепкого напитка. Потянувшись к столику, приятельница угостила мужчину оставшимся бокалом с вином. Смочив горло, он продолжил.
— Твои чудо-деревья, оплетшие башню, хорошенько согрели её. Ночью холодно не будет. Что касается еды, то её хватит на несколько дней. И да… Дабы предотвратить эпидемию, нужно будет собрать все тела и сжечь на большом костре. Я передам людям, чтобы вылазки проводили ночью, а днем отсыпались.
Женщина тяжело вздохнула.
— Настроение уцелевших?
Церебрум не понял, к чему она это спросила.
— В большинстве своем они в отчаянии.
— Понятное дело, что в отчаянии! Нет, они должны были веселиться и радоваться красивому финалу! Но тут вышла неувязочка — кучка фанатиков и больных на голову ублюдков решила показать, что они хозяева этого мира! Что им позволительно просто так разрушить это место и тысячи, десятки тысяч судеб!
Лилия отобрала у товарища сосуд с напитком, допила его остатки и швырнула в окно, разбив уцелевшую часть стекла. Побледневшее лицо стало влажным от слез. Саргон был одним из немногих, кому она не боялась показаться такой слабой и ранимой.
— Почему? Почему все это случилось здесь, с нами, с этими людьми? Они же ни в чем не виноваты! Будь проклят тот день, когда король решил отправиться в поездку! — истерически вскрикивая, говорила она.
Саргон растерялся от неожиданности и не знал, что ответить. Хладнокровный разум, которому были чужды сантименты и переживания, не нашел подходящего ответа. Сейчас мужчина мог быть для нее лишь слушателем; тем, кому она могла выговориться и выплакаться.
Высший Мастер обнял свою коллегу. Лилия продолжала навзрыд лить слезы.
— Почему он нас бросил?
Подруга задавала вопросы, на которые он не знал ответа. Церебрум чувствовал её боль и скорбь по Седрику, ведь она была знакома с ним дольше остальных.
— Они нашли его тело?
— Фантом и Люмия продолжают поиски. Как только найдут, будет подан сигнал, — произнес Саргон.
— Я клянусь, что найду этого мерзавца и вырву ему сердце, — полным серьезности тоном сказала она.
— К слову… — вспомнил он. — Мы не знаем, что с Темным Всадником. Хридриф утверждает, что Мироэн Люмийский и Герц отправились за ним по пятам, к эвакуационным порталам на юге города. Однако, ни один из проходов не уцелел. Мы оказались изолированы от внешнего мира.
Лилия немного успокоилась и вытерла щеки.
— А наш старый друг, Эсмонд?
— Он словно испарился. Вполне возможно, что сбежал вместе со своим братом и остальными членами ордена.
— Но здесь же осталась дочь Рэйнольда, Прайма. Не могли же они её вот так вот бросить…
— Тише! — прервал её Саргон. — Посмотри!
Высшие Мастера выглянули в окно, заметив вдалеке яркую вспышку. Желтый огонек, поднявшись высоко в небо, взорвался. Они молча обменялись взглядами и покинули комнату, отправившись к месту, из которого был подан сигнал.
*
Они заперлись в отдельной комнате и больше часа просто молчали. Участникам фестиваля, давшим отпор группе кровных, ни о чем не хотелось общаться. Попытки Хридрифа или Авеньйо затеять разговор сводились на нет. Каждый был в плену собственных раздумий, пытался переосмыслить то, что произошло сегодня. Послевкусие победы над кровными было не таким уж и сладким.
— И что это было?.. — пробормотал себе под нос лежавший на полу Авеньйо.
— Как что? Финал Фестиваля… — ответил ему Хридриф. — Вот только организаторы чуток перемудрили…
— Ты считаешь это смешным? — грубо произнес Дарэн, вступая с участником турнира в перепалку.
— Я? — переспросил тот. — Нет. Но и горевать я не собираюсь.
Принц поднялся с дивана и подошел к брюнету. Голубые глаза гневно посмотрели на собеседника.
— Конечно, не собираешься, эгоист ты хренов. Только о своей шкуре и думаешь.
— Почему это? Между прочим, я тоже сражался с кровными, хотя мог с легкостью сбежать через портал, — возразил он.
Холодный взор Хридрифа вымораживал Дарэна настолько, что ему хотелось проехаться кулаком по его челюсти. Резко подорвавшись, Авеньйо встал между приятелями.
— Ну хватит. Все мы на взводе, все мы поучаствовали в этом дерьме, — заговорил кинжальный мастер. — И если бы не усилия каждого из нас, то Калидум точно бы пал.
Они оба поняли, что погорячились. Но не признали этого.