Армагеддон №3

Дедюхова Ирина Анатольевна

— Ну, ты даешь! — хмыкнул Веселовский. — Это тот донос пятиклассника, что ли?

— Это не пятиклассник писал, а малообразованный, но вполне взрослый человек, — раздражаясь, заметил Капустин. — Тогда семилетка не всем по карману была. Английского и компьютеров тогда никто с людей не требовал.

— Скажи мне, Капустин, а хули вы за этих желтоглазых с Потапенко цепляетесь? — раскачиваясь на стуле, спросил Веселовский.

— Денис, так судьба повернула, что пришлось тебе заниматься третьим Армагеддоном. Давай подобьем наши бабки, — почти спокойно и размеренно продолжил Капустин. — Лично мне довольно гадко, когда я читаю то, что написано про этих саров. Ничего хорошего! Во всех письмах, которые сохранил, рискуя головой, Потапенко, сообщается, что глаза у обоих

на солнце — желтые, без зрачков. У одного из наблюдаемых — обе ноги левые, поэтому он ходит в странных ботфортах на толстых деревянных набойках. А у другого, дескать, на ногах вообще копыта. Ты над моим "хэнде хох!" смеялся? У нас немецкий в школе вел старшина армейской разведки, поэтому я английского не знаю, а на счет немецкого ты со мной лучше не шути. В архивах у нас остался средневековый манускрипт. Архивы, видать, у нас чистили молодые кадры, вроде тебя, немецкий язык они точно не знали. А там еще шрифт готический. Короче, все письма, сохраненные Потапенко, совпадают по ориентировкам на саров — с данными манускрипта. Если это хотя бы частично правда, то очень хочется спросить, а ты соображаешь, на чем карьеру делать придется, щенок?

— Я так и думал, что ты с этим старым пендюком мне помешать попытаешься, — в сердцах бросил Веселовский.

— Глупости говоришь, Денис! — без всякой злости ответил Капустин. — Я отлично понимаю, что мне за тобою никак не угнаться. Мне ведь уж и подполковника никто не даст, разве что перед пенсией. А ты запросто можешь и до генерал-майора дойти. Потенциал у тебя есть. Не отнекивайся, есть потенциал! Но на этом деле ты можешь сломать шею запросто, поверь мне! Не надо так гнать лошадей! Я ведь в органах давно, знаешь, сколько я слышал хруст позвонков у таких вот молодых, с потенциалом?

— Да что ты каркаешь, Капустин? Какое дело-то? Ты действительно веришь в этот Армагеддон? — растерянно спросил Веселовский. — Ты совсем сдвинулся? Да это… разборки всяких сект, типичные ритуальные убийства и все такое прочее.

— Хорошо, не веришь — это твое дело! Но и до моей веры не докапывайся, лады? — устало кивнул Капустин. — Согласно оперативным данным у нас должны быть три Привратника, которые идут туда же, куда и идут какие-то сары, чтобы встать у каких-то Нижних Врат. Такой сценарий. Спрашивается, не проще ли выявить этих трех? Все-таки трое, это куда заметнее, чем двое. Трое мужиков легко выявляются в любой толпе, да и они все-таки, как утверждают наши подследственные — обычные люди.

— А зачем цепляться за Привратников, если они — обычные люди? — с ходу включился в оперативную разработку Веселовский. — Незачем. Тем паче, что их и так легко вычислить из окружения саров. Мне кажется, надо не за саров цепляться и не за Привратников, а за объект. Надо установить, где эта гора?

— Согласен, Денис, — довольно пробурчал майор. — Я же чувствую в тебе потенциал! Значит, будем искать объект.

Веселовский, набуровив себе огромную кружку кофе из вскипевшего чайника, положил ноги на стол и с наслаждением закурил. Майор только поморщился, пробурчав: "От этого рак легких бывает!"

— Не успеет, Капустин! — затягиваясь, ответил Веселовский. — Нас с тобой гораздо раньше кокнут…

— Кстати, Потапенко мне интересную вещь сказал, — со смешком вспомнил слова приятеля и пендюка Капустин. — Я думал, это только у меня такой сдвиг, а он теперь тоже всю историю по Армагеддонам делит. Остается выяснить, какова же теперь роль нашей-то личности в этой истории?

— На счет чьей-то роли в истории, — покачал головой Веселовский. — Так ведь это изначально очень хитрожопая теория, согласись! Если посмотришь на всю историю, в особенности с нашими нынешними сорванными тормозами… Совершенно очевидно, что именно личности и делают историю. А как только речь доходит до "роли масс", то за этим обычно стоит такая паскудная личность, с которой никто напрямую якшаться не захочет. Потому такой личности надо непременно свою личность — безликой

массой прикрыть. Я, Капустин, думаю, что наше учреждение имеет полное право дезавуировать свою полезную деятельность "ролью масс". А всем прочим личностям — хрен с маслом! Раз массы наши, то и роли мы им должны распределять!

— Да как ты распределишь при таком финансировании? — понуро заметил Капустин.

— Интересный вопрос, майор! Посмотри, все тут же в денежку уперлось! Бабло побеждает зло! — с нескрываемой издевкой сказал Веселовский.

— Вот видишь, Денис, ты уже сам пришел к стратегической цели первого Армагеддона. Не нравится тебе мистика — не жри! Но, как профессионал, ты не можешь не видеть отличной тактической разработки и решения четко поставленных оперативных задач. Правда это все или нет, но я давно понял, какая туфта вся эта марксистско-ленинская теория о роли масс в истории. За долгие годы работы в нашей конторе понял только одно: ни хрена эти массы в собственной истории не значат.

Слушая Капустина, Веселовский в задумчивости потушил сигарету и отправился мыть чашку к умывальнику.

— Копья ломаного не стоят эти гребаные массы, — крикнул ему в спину Капустин. — Нынче тоже живут себе, а за их спиной этакое интенсивное шуршание…

— А вот тут ты не прав, Капустин! Это не их спиной, это за нашей спиной! — обернулся к нему от умывальника Веселовский. Потом, включив холодную воду, решительно опустил голову по струю, забрызгав линолеум возле умывальника.

— Полотенце в шкафу возьми и не брызгайся, — недовольно сказал Капустин.

— Если меня берут за глотку, друг Капустин, я не собираюсь ждать, когда в ней дырки станут делать! — решительно заявил Веселовский, обмотав голову казенным вафельным полотенцем. — Это уже сугубо личное! Чтобы какая-то падла в подведомственном нам гарнизоне — денежки распределяла, чтобы мне даже на сигареты не хватало, а за моей спиной еще кто-то будет Армагеддоны устраивать, да? И плевать всем на мой интерес? Обломаются!

Высказав эту гневную, патетическую речь, капитан энергично сунул свернутый кукиш куда-то в пространство, как бы адресуясь к неизвестным армагеддонщикам, которые решили пренебречь его, Веселовского, личностью в истории.

— Ладно, не ори, — пытаясь вернуть подчиненного в деловое русло, сказал майор. — Слушай, насколько я знаю, только у евреев на эту тему — около десятка разных религиозных течений. И они за это готовы друг другу глотки грызть! А добавь сюда староверов с православными, протестантов, католиков, мусульман, свидетелей Иеговы… "Дружественные конфессии"! Ты можешь мне объяснить, как эти-то, из Ордена Приврата, в тайное общество сумели объединиться?

— На общей идеологической базе. У них это нечто вроде приветствия и пароля-отклика: "У каждого времени — свой Армагеддон, у каждого народа — свой!" Армагеддонщики всех стран и конфессий объединяйтесь! — засмеялся Веселовский.

— Денис, не ерничай, — жалобно произнес Капустин. — Я ведь с этими сарами две недели разбирался… Пытался в иврите чего-нибудь накопать, поскольку «сары» — еврейское понятие. Итак, «ангел» на иврите — «малах», а «малаха» — труд, ремесло. Ангела-воина называют «сар», что означает наместник, вельможа, правитель, военачальник, а на современном иврите — еще и министр. Отсюда и прозвище Яакова, боровшегося с ангелом божьим — Йиасраэль. А вот слово «демон» однокоренное со словом «демьйон» — фантазия, воображение — от слова «димуй» — образ, сравнение. Сам видишь, что по лексическому анализу получается, что "два неразлучных" сара, пытающиеся подтолкнуть мир к Армагеддону и воспользоваться его плодами — это не демоны, как считает часть наших армагеддонщиков. И не обычные ангелы! Ты хоть на полпальца в этом что-то понимаешь, а?