Армагеддон. Книга 1. Крушение Америки
Шрифт:
Одежда Леттича вспыхнула, отчаянно завоняло паленым волосом. Судя по всему, несчастный студент был мертв; остальные залегли за камнями, бывший морпех наудачу выпустил очередь в темноту.
— Tovarishch! — заорал невидимый Роулинсон. — Ты там живой?!
— Да! — крикнул в ответ Нефедов, хотя кричать, конечно же, не следовало, ведь нападавшие могли притаиться совсем рядом. Подтянув штаны и не разгибаясь, он бросился к костру, с разбегу грохнулся ничком на каменистую почву и подполз к чернокожему здоровяку. Запах горелых тряпок сменился отвратительным смрадом горящего мяса, и Ломакс, не выдержав,
— Что будем делать?! — задыхаясь, спросил Нефедов, лихорадочно застегивая ремень.
Снова треснул выстрел, потом другой, сверху посыпались сбитые листья — стрелок то ли взял слишком высоко, то ли специально пугал. Глаза постепенно привыкали к темноте.
— Непонятно, кто это и сколько их. Стреляли вроде бы оттуда, — махнул рукой Ченнинг. — Тихо! Что-то кричат.
Археологи прислушались. В самом деле, гортанный голос что-то отрывисто выкрикивал в темноте. Это был не испанский язык, и Лафонсо Ченнинг осведомился:
— Чарли, что он говорит? И по-каковски он бормочет?
— Юкатакский язык, один из языков майя, — отозвался Роулинсон, который в пылу сражения не утратил бутылку с «Гленфиддишем». Сделав большой глоток, он добавил:
— Кстати, хренов Мэл Гибсон снял на этом языке свой чертов «Апокалипсис», такое кино про древних индейцев.
— Лекцию прочтешь потом! — рявкнул морпех. — А что он говорит?
— Да несет какую-то хрень, опять по поводу пророчества. Страшная беда, которую мы вынули из склепа. Весь мир погибнет. Предлагает нам не сопротивляться и умереть спокойно, пока еще можно все исправить.
— Скажи им, что мы думаем, — велел Ченнинг. Роулинсон послушно выкрикнул в темноту несколько отрывистых слов. Ответом была тишина — видимо, нападавшие согласились дать пришельцам несколько минут на раздумья.
— Похоже, мы в самом деле влезли в запретное место, — заключил профессор Ломакс. — Теперь зловещее предупреждение старухи обретает смысл. Дело, конечно, не в злых духах, а в фанатизме местных жителей… Те же партизаны-сапатисты запросто могут убить нас и ограбить, и в данном случае легенда о страшной беде, скрываемой в склепе, не хуже любой другой.
— Спасибо, проф, утешили, — мрачно сказал Ченнинг. — Чарли, скажи им, что мы подумали. Пускай убираются на хрен.
— Сейчас, — как ни в чем ни бывало, согласился Роулинсон и закричал во тьму. Ответом ему снова была тишина, и морпех предложил:
— Они думают, что делать дальше. Самое время линять отсюда. Вон там есть лощинка, я еще вчера тут хорошенько осмотрелся… Давайте туда, только не шумите! Я придержу их на дистанции.
— Я помогу, — неожиданно для себя произнес Нефедов.
— Окей, русский, — согласился морпех. — Если снова прикроешь мою задницу, как тогда, в Тикрите, с меня бутылка бурбона. Любишь бурбон?
— Предпочитаю скотч.
— Тогда тебе Чарли проставится. Ну, вперед!
Роулинсон не заставил просить себя дважды и резво пополз на четвереньках в указанном Ченнингом направлении, таща за
— Давай! — крикнул морпех и открыл огонь по сельве, двигаясь одновременно вслед за археологами. Нефедов несколько раз выстрелил из «кольта» и почти с удовлетворением услышал, как кто-то завопил от боли. Впрочем, прислушиваться было некогда, что подтвердил негр, больно ухвативший его за плечо своей лапищей и толкнувший к лощине, потому что нападавшие явно засекли вспышки выстрелов.
Лощина, а точнее, поросший густой травой желоб в крутом глинистом склоне, напоминал трассу для бобслея. Ухватиться было практически не за что, и Нефедов сразу же заскользил вниз, думая лишь об одном — не выронить пистолет. Следом, набирая скорость, пыхтя и отчаянно ругаясь, летел Лафонсо Ченнинг; перепрыгнув через голову русского, мимо пролетел обогнавший его рюкзак, вероятно, прихваченный рассудительным морпехом.
Вслед стреляли, но безуспешно. То ли падение, то ли скольжение закончилось, когда Нефедов врезался в колючий куст, а ему в спину, как танк, въехал Лафонсо Ченнинг. В тыльную сторону ладони, которой русский защищал лицо, впились острые шипы, он с трудом выдрал их из кожи и заторопился на голоса остальных. За ним, дав длинную очередь вверх по склону, ломился чернокожий морпех.
— Идем на север! — скомандовал профессор, вытирая с ободранной физиономии кровь рукавом. Другой рукой он прижимал к груди сумку с упакованным кувшином.
— Почему именно на север? — несмело спросил Блэки. — Мы можем пойти в Минатитлан, например.
— Минатитлан — это большой город. Нефтеперерабатывающая промышленность, заводы, куча охранников. Нас попросту арестует полиция.
— Я уже говорил, что не хочу в мексиканскую тюрьму, — решительно заявил Роулинсон. — А что на севере?
— На севере — залив Кампече. Мы сможем найти катер или небольшое судно, которое переправит нас в Штаты. Или вы полагаете, что мы явимся в Мехико и купим билеты на самолет? — злобно поинтересовался Ломакс. — Мы нарушили кучу законов. А в Мексике если к чему-то и относятся трепетно, так это к своей культуре и истории. Откуда мы знаем, может, эти ублюдки, которые в нас стреляли, уже сообщили властям!
— Кстати, об ублюдках, — сказал морпех. — Давайте прекратим совещание, проф, потому что они явно идут за нами. На север так на север, лично мне сейчас важнее спасти свою задницу. Давайте за мной, и никому не отставать!
И они, треща ветвями, побежали через сельву.
Глава 2
Через фронтир
«Возьми мои листья, Америка, унеси их на Юг, унеси их на Север, Радуйся им, куда бы они ни прилетели, это отпрыски твоего древа»
Уолт Уитмен