Армагеддон. Трилогия
Шрифт:
Сумасшедший или же нет, но доктор покачал головой.
– А как же вы?
– У меня как раз иммунитет. Мы научились распознавать тех, кто не восприимчив к «Армагеддону».
– Андрей Львович! – возмущенно сказал Миллерс. – Во-первых, костюм защищает не только от вируса, но и от пуль! Во-вторых, давайте тогда уж я…
– Что – ты? – перебил безопасника Гумилев. – Ты-то восприимчив! Зачем мне чокнутый охранник, который на меня же и кинется в случае чего? Да и потом, не так уж он от пуль и защищает.
Миллерс потупился, сообразив, что
– Нет, но вот же…
– Да, Индро Юльевич тоже иммунный, но у него, к сожалению, другой размер. Мистер Штреллер в его костюм попросту не влезет.
Вессенберг внимательно смотрел на них, кажется, не понимая, о чем идет речь.
– Кому-то нужен мой костюм? – осведомился он.
– Нет-нет. Мы уже все решили, – сказал Гумилев и, не обращая более внимания на сердитое пыхтение Миллерса, быстро разоблачился, оставшись в легком зеленом комбинезоне из прочной ткани. Слава богу, поношенные туфли профессора Андрею подошли, иначе пришлось бы передвигаться босиком. – Отлично, – заметил он и помог доктору справиться с застежками шлема, запихать в который длинную бороду оказалось довольно сложно. Замигавший огонек показал, что фильтр
включился. Штреллер заулыбался и показал большой палец.
– Напрасно вы все же, Андрей Львович, – не удержался от последнего замечания Миллерс и недовольно затопал вслед за доктором.
– Если я правильно понимаю, то доктор – единственный, кто на сегодня больше всех знает о здешних секретах. А значит, он ценнее тебя или меня, Антон, – серьезно сказал Гумилев. Молчание Миллерса явно означало, что безопасник так не считает.
– Ты, в самом деле, поаккуратнее, Андрей Львович, – попросил Решетников. – Костюм в самом деле пулю более-менее держал, а твой полупердончик ничего не сдержит.
– Я на рожон не полезу, Кирилыч, – пообещал Гумилев, одергивая свой зеленый «полупердончик».
Поднимались они совсем не так, как спускались, – узенькими лестницами, проложенными прямо по выдолбленным в скале вертикальным тоннелям. Переходы между этажами блокировались мощными дверьми, но доктор открывал их при помощи своего магнитного ключа-карты. Он снова что-то мурлыкал себе под нос, а однажды даже исполнил несколько танцевальных па. Мистер Штреллер явно нуждался в услугах хорошего психиатра, и чем раньше, тем лучше. Психиатр, а точнее, психолог, у Гумилева под рукой теоретически имелся – Петр Петрович Артемьев. Другое дело, что до Артемьева еще надо было добраться.
В мрачных коридорах подземных ярусов было безлюдно. По крайней мере в этой части полковник Роулинсон достигнутые договоренности выполнял. Оставалось верить, что и наверху их не встретят в штыки. Побоятся взлететь на воздух, голубчики…
– Может, вам помочь, Индро Юльевич? – спросил Гумилев у эстонца, потому что металлический чемоданчик выглядел довольно тяжелым, а Вессенберг, прямо скажем, был отнюдь не атлетического сложения.
– Ерунда… – отозвался ксенобиолог. – Я сам донесу.
– Как хотите. Я без бронекостюма, в
– Сам донесу, – повторил Вессенберг, на сей раз несколько раздраженно.
«Черт с ним, – решил Андрей, – пусть тащит, раз ему так хочется…»
Как и ожидал Гумилев, выбрались из-под земли они также вовсе не там, где спускались. Ангар, в котором находились главные ворота первого яруса, оказался южнее, а они вылезли внутри железобетонной будки, притулившейся к безрадостного вида постройкам непонятного назначения. Доктор Штреллер аккуратно закрыл за собой лязгнувшую дверь и сказал:
– Куда теперь? Где террористы?
– Полагаю, везде, – ответил Гумилев. – Давайте сделаем так: я отправлюсь на переговоры, а вы… Вы сидите пока здесь. Если вдруг что-то опять взорвется – не волнуйтесь, я могу устроить небольшую демонстрацию силы. А вот если не вернусь через полчаса, тогда пытайтесь выбраться с территории базы самостоятельно и уходите на север.
– Неразумно, – сказал Решетников, поправляя на плече дробовик. – Почему именно вы?
– Я подозреваю, что Роулинсон будет разговаривать только со мной, – возразил Гумилев, отдал Кирилычу свой пистолет и, более ничего не объясняя, осторожно покинул будку.
Прячась за выступами зданий – на случай, если его заметит какой-нибудь чересчур бдительный снайпер, – Гумилев добрался до ангара и только там увидел первого солдата. Вернее, даже трех солдат – они стояли у электрокара, грузно припавшего на спущенные колеса, и что-то обсуждали.
– Эй! – окликнул Андрей. Солдаты обернулись. – Я – Андрей Гумилев, отведите меня к полковнику.
– Руки, – неуверенно сказал один из солдат, поводя стволом штурмовой винтовки. – Руки подними.
Гумилев поднял руки, сжимая в правой пульт и держа палец на кнопке. Если доктор Штреллер ничего не путал, следующей на воздух должна была взлететь автомастерская.
– Мы получили указания насчет вас, – сказал другой солдат, опасливо посматривая на пульт. – Идемте, сэр. Руки можете опустить. Не дури, Джейк. Этот парень может взорвать всю базу, если ему что-нибудь не понравится, это же русский, они все сумасшедшие.
Джейк нехотя опустил свое оружие и мотнул головой:
– Вперед.
Немного расслабиться Андрей смог, только войдя в помещение на башне КДП. За столом сидел полковник Роулинсон, выглядевший непривычно свежим и бодрым, а у окна… У окна стоял Нестор Тарасов.
– Нестор?! – обрадовался Гумилев. – Что с нашими? Где они?
– Все в порядке. Сидят под замком, их охраняют, но никакого вреда не причинят. Я уже обо всем договорился с полковником.
Гумилев недоуменно уставился на Нестора. С какой стати медик группы договаривается с полковником? Какие у него могут быть козыри? Или Тарасов попросту не тот, за кого себя выдает?! История с таинственным исчезновением и не менее таинственным возвращением…
– О чем вы договорились? Я не давал вам таких полномочий.