Армейские будни (сборник рассказов)
Шрифт:
Майор совсем потерялся. Привыкший строго придерживаться всевозможный инструкций и Боевого Устава, он впервые "нюхавший" Кавказа, уже успел смутно осознать, что ни то, ни другое, как руководство к действию здесь, в этой непонятной полупартизанской войне не годится. И ему более всего хотелось поскорее выскочить из этой дурной "мочиловки", желательно прямо в Академию, не замарав ни своей чести, ни послужного списка. Но как это осуществить, он пока не представлял и невольно пасовал перед такими вот офицерами, которым не дались чины и должности, зато они довольно
– Слышь командир? Ты погуляй немного, а я тут со стариком потолкую... Ну, что старый, порядок знаешь?... Десять тысяч зелёных соберёте, по лёгкому, культурно вас зачистим, скотину, барахло, КАМАЗы, что во дворах у вас стоят, не тронем.
– Эээ... я так и думал... слышал про ваши "зачистки". Но тут у тебя ничего не выйдет. Знаешь, чей тот большой дом, на который твои солдаты облизываются? Он принадлежит семье Умхаевых. Знаешь кто такой Исраил Умхаев? Он в Москве с самыми большими начальниками, с генералами, министрами знаком. Позвонит и от тебя мокрое место останется. Тебе ведь, наверное, на пенсию скоро?... Смотри, можешь и без неё остаться, - со спокойной усмешкой выложил свои "козыри" старик.
– Как ты сказал... Умхаев... Исраил?...- задумчиво переспросил капитан, не отреагировав на "пенсию".
– Да Исраил Умхаев, он очень большой человек в Москве, а невестка его из нашего села. Она сейчас здесь с внуками. Если с ними что-то случится... я тебе капитан не позавидую.
– Так, так... понятно. А чего это ты за них так переживаешь, ты что тоже Умхаевым родственник?- спрашивая, капитан внимательно изучал собеседника.
Старик несколько смутился.
– Нет, не родственник... Я за село переживаю. Мы ведь всю первую войну в стороне от боёв были и сейчас хотим дома и имущество сохранить.
– Так-так, значит нейтралитет держите? А мужчины двадцати-тридцати лет в селе есть?- не скрывая усмешки спросил капитан.
– Откуда... У нас мужчины дома не сидят, водку не пьют, на заработках все.
– Ха-ха... Ты меня за дурня не держи. Знаю я эти заработки. Половина в горах воюет, половина в Москве разбойничает под крылом того же Умхаева.
– Неправда это. Умхаев не бандит... он умный.
– Конечно умный... Когда он этот дом построил?
– Два года назад.
– При Масхадове значит. Деньги в Москве делал, а дом здесь строил? И никто ему не мешал?... Значит и нашим и вашим?...
– Не знаю, это не моё дело. Если человек умный, умеет жить, разве это плохо?
– А как же у этого умного невестка с его внучатами здесь в такое время оказалась, а не в Москве, в безопасности? А сын его не в горах случайно?
– Исраил хозяин большой фирмы, он заграничными машинами торгует. Его сыновья у него работает, по заграницам ездят. А невестка... Прошлым летом к родственникам приехала погостить, а тут война. Два раза вывезти их пытались... под обстрел
– Я-то понял,- капитан о чём-то напряжённо размышлял, чуть качаясь на стуле взад-вперёд.
– Тогда давай так, ты мне о деньгах ничего не говорил, а я от тебя ничего не слышал.
– Да уж... эт ты верно... тут не деньгами...- капитан вдруг зловеще усмехнулся и словно сам для себя принял какое-то решение.- В общем так старик, завтра к десяти ноль ноль всем жителям находится в своих домах, никто никуда не выходит, все документы подготовлены к проверке, в том числе и на стоящий во дворах автотранспорт. Всё имеющееся оружие сдать сразу, найдём спрятанное - возбуждаем дело, представители местной администрации и совета старейшин идут вместе с командирами взводов по домам. В случае открытия огня отвечаем всеми имеющимися средствами...- чётко отчеканивал капитан, глядя на старика и как бы не видя, сквозь него.
– Ты что... не понял меня?...- старик явно растерялся.- Ладно, может договоримся... тысячи две-три.
– Всё, разговор окончен,- резко перебил капитан. Прошу оповестить население и напомнить об ответственности за неповиновение,- капитан из расхристанного, недисциплинированного партизана вдруг стал воплощением официальной власти. Он пружинисто поднялся, и не глядя на старика, покинул КУНГ.
2
Капитан вышел из КУНГа чем-то сильно озабоченный. Он даже не отреагировал на вопрос майора, поинтересовавшегося как прошла беседа со старейшиной, направившись к располагавшимся на ночёвку своим бойцам. Они разбили свой лагерь чуть в стороне от мотострелков и за два часа выполнили, пожалуй, больший объём работы, чем те за двое суток. Используя складки местности и маскировочные сети эти, вроде бы разболтанные, великовозрастные вояки укрыли свои машины и палатки таким образом, что могли принять бой в полном окружении. Они знали, что если солдат срочной службы "духи" могли взять в плен, держать где-нибудь в яме, закованными в колодки, или в качестве раба в каком-нибудь горном ауле, то их в плену ждала не просто смерть, а смерть унизительная, мучительная.
Сделав пару замечаний, капитан зашёл в уже разбитую для него персональную палатку.
– Дневальный!- крикнул он хриплым прокуренным голосом, и ослабив ремни через голову снял портупею с кобурой.
Полог палатки откинулся и показалась голова белобрысого бойца лет двадцати пяти с заклеенной крест-накрест пластырем щекой. Он молча вопросительно смотрел на капитана.
– Ну что вылупился... не учили что-ли? Рядовой Пупкин по вашему приказанию прибыл!- вдруг взорвался капитан, побагровев лицом и шеей.- Ну, вы меня совсем достали... конвойные войска,- он бессильно махнул рукой и как-то сразу увял, став вроде бы даже меньше в объёме, как сдувшийся мяч.