Армянские сказки

Автор неизвестен

и рыть ему могилу. Вечером, когда настал

брачный час, араб залез в стенной шкаф. Не успели

молодожены уснуть, как он вышел из шкафа

и стал у изголовья, держа в руках щипцы

и меч.

В полночь изо рта царевны вышла черная

змея и хотела было ужалить царевича, но араб

мигом схватил ее щипцами, искромсал мечом

и спрятался в шкаф. Царские слуги пришли

поутру, чтоб взять труп молодого супруга, но,

найдя его живым и здоровым,

побежали и

поздравили царя. В следующую ночь также

появилась змея, но араб убил и ее. С тех пор

молодые зажили в мире и согласии.

Так как у парижского царя не было

наследника, после его смерти престол достался зятю.

Прошло много времени, и однажды из Мы-

сирской земли получилось письмо от матери

царевича. Мать писала, что отец его умер, и

звала сына, чтоб тот приехал и занял

отцовский трон. По совету араба царевич посадил на

свое место франка и, взяв жену и сына,

поехал в Мысир и занял отцовский трон.

Однажды араб попросил у него разрешения

рернуться к себе,

— Ты мне оказывал так много услуг, —

сказал царевич, — что не знаю, как вознаградить

тебя. Все, что я имею — твое. Бери, что

хочешь, и уезжай.

— Я ничего у тебя не возьму, но давай

поделим меж нами твоих жен.

— Бери из них какую хочешь.

— Нет, — сказал араб, — я этак не возьму.

Чтоб после не говорили, что лучших взял я,

я должен каждую из них поделить пополам.

Царевич сначала хотел было перечить, но

мог ли он отказать в чем-нибудь подобному

человеку?

— Сделай, как хочешь, — ответил он.

Араб повесил вниз головой парижскую жену

царевича и, взяв меч, хотел было ударить, но

жена со страху так сильно закричала, что изо

рта ее выпала еще одна черная змея. Араб

убил ее и освободил жену.

— Пусть будет тебе на радость твоя жена

и все твое добро, я заплатил свой долг, —

сказал араб. — Больше тебе ничего не грозит.

Живи с миром. Ты даровал мне жизнь, и я все,

что сделал тебе—считаю еще недостаточным.

Я не араб, я — златоглавая рыба.

Г. Срвандзтян. «Хамов-Хотов;

Записана в Турецкой Армении.

Жил был царь. Было у него сорок сыновей.

Каждого из них, как только он достигал

зрелости, царь отправлял в далекие страны

проявить мужество и подвигом добыть себе

подходящую жену. Так поступил он с тридцатью

девятью сыновьями,

но какие они подвиги

совершили, сказка об этом умалчивает. Дошел,

наконец, черед и до последнего сына, которого

звали Бадиканом. Отец дал ему свой меч, лук

и стрелы, наделил деньгами и благословил

в путь-дорогу. Царевич сел на коня и пустился

в путь.

Долго странствовал он по чужим землям,

попал в темное и светлое царства и кого только

не повстречал на пути — Гога-Магога,

Азнавура, разных диких зверей. Со всеми ими он

бился, всех он поборол, но и из слуг его никто

не уцелел. Наконец, спустив все свое добро и

оставшись гол как сокол, он добрался до одного

чудесного, невиданного дворца. Дворец этот

был построен в незапамятные времена из

больших каменных глыб и железа. Бадикан обошел

его со всех сторон, но не встретил ни одной

живой души.

— Боже ты мой, куда это я попал?

Подождав наступления вечера, он увидел, как

ко дворцу подходит стальное чудовище в мед-

ной шапке и в медной обуви, а лук его и стрелы

иэ прочнейшего железа, и когда ступало оно,

то дрожала земля.

Подойдя ко дворцу, оно понюхало воздух

и сказало:

— Человечиной пахнет. Я рыщу по горам и

по долам в поисках дичи, а дичь сама пришла

в мой дом. Эй, кто здесь, явись немедля, не то

поймаю и сотру в прах!

Бадикану ничего не оставалось, как

предстать перед чудищем, так как его меч и стрелы

не могли бы сразить этого зверя.

— Кто ты такой, что осмелился показаться

в этих местах, неужто не слыхал ты имени Хан-

Боху?

— Как же, слышал, потому-то и явился, чтоб

поглядеть на него. Я—Бадикан, исходил весь

свет, бился с дэвами и чудищами — и всех

поборол; пришел, чтоб и с тобой померяться

силами.

Хан-Боху, посмотрев на Бадикана, чихнул,

отчего Бадикан отскочил на целую десятину,

а потом и говорит Бадикану:

— Вернись, Бадикан, не бойся, вижу ты тоже

храбрец, я тебя не трону. Если хочешь,

оставайся у меня, прислуживай мне. А что до твоего

меча и стрел — они мне не страшны,

продолжай их носить — на охоте пригодятся.

Бадикан согласился и на время поступил

к нему в услужение.

Однажды Хан-Боху сказал Бадикану:

— Видишь, братец, мне смерть и болезни не

страшны, но сердце мое гложет одно горе:

У восточного царя имеется дочь — она краше

солнца; семь раз пробовал я ее похитить — не