Аромагия
Шрифт:
Я заставила себя встать, ежась, накинула халат и, настежь распахнув окно, подставила лицо соленому влажному ветру. Меланхолия похожа на липкую смолу — в нее легко вступить, а вот отколупывать приходится долго и нудно, по кусочку очищая мысли от клейкой грусти.
Запах моря, мерный рокот волн и холодные капли дождя освежили меня достаточно, чтобы позвонить Уннер.
Она влетела в спальню, фонтаном разбрызгивая вокруг сладкий аромат роз. Ее щечки пламенели, как цикламены, челка кокетливо вилась,
— Доброе утра, госпожа! — так жизнерадостно прощебетала она, что я невольно поморщилась: хотелось добавить ломтик лимона в переслащенный чай ее настроения.
— Доброе! — откликнулась я. — Вижу, ты сегодня в прекрасном настроении?
— Да, — улыбнулась она, показав ямочки на щеках. — Такой прекрасный день!
Я перевела взгляд на окно, по которому барабанил дождь, и усмехнулась.
— Если ты так полагаешь… — неопределенно протянула я. — Будь добра, приготовь синий вельветовый костюм.
— Что? — переспросила она, обернувшись ко мне. Затуманенные глаза, раскрасневшиеся щеки, концентрированный, почти удушающе сладкий запах розы…
— Помоги мне одеться, — повторила я терпеливо. — Синий вельветовый костюм, будь добра.
Она машинально повиновалась, но то и дело застывала с мечтательным выражением лица. Разумеется, я не выдержала.
— Уннер, что с тобой? Ты просто грезишь наяву!
Она покраснела так, что румянцем вспыхнуло не только лицо, но и уши, и шея в неглубоком вырезе платья.
— Он пригласил меня на свидание! — прошептала она ликующе. Лицо ее светилось торжеством.
Кто такой «он», можно было не спрашивать.
А меня вдруг кольнуло сожаление. Глупости, надо радоваться, что Петтер сумел пересилить свою безнадежную любовь и начал ухаживать за хорошей девушкой!
А здесь, в Ингойе, это почти равнозначно предложению руки и сердца. Неудивительно, что Уннер так счастлива.
Я тряхнула головой, прогоняя глупые мысли, и почти не солгала:
— Я рада!
В ответ она расплылась в улыбке.
— Спасибо, госпожа Мирра! — Уннер засуетилась, вынимая из ящиков необходимые мелочи. — Ох, вы сегодня плохо выглядите! В вашем возрасте нужно больше спать!
Я усмехнулась. Если бы не присущее Уннер простодушие, это высказывание можно было бы счесть весьма злорадным…
Пока Уннер меня причесывала и помогала одеться, я наблюдала за нею в зеркале. Она мила, достаточно воспитана, еще совсем молода. Они будут хорошей парой.
Надеюсь, мальчишка будет с нею счастлив…
Пока горничная наводила порядок на туалетном столике, тихонько напевая себе под нос, я прошлась по комнате, перебирая свои сокровища.
Моя спальня, как ларчик с сокровищами. Саше с сушеной лавандой, заботливо перевязанные лентами с руной альгиз — чтобы
Для меня симфония ароматов звучала нежно и успокаивающе, но, надо думать, для других она была слишком сложна. Уннер, прибираясь в спальне, всегда распахивала настежь окна, да и мой драгоценный супруг периодически ворчал, что после ночевки у меня чувствует себя как-то странно. Можно подумать, я разбросала по углам отраву для тараканов! Впрочем… Бабушка учила меня составлять сборы, отучивающие животных гадить где попало. Полагаю, можно подобрать нечто подобное и для людей.
Я усмехнулась, вообразив, как раскладываю по комнате мешочки с отпугивающим сбором.
Надо сказать, воображение у меня неплохое, так что я развлекалась, в красках представляя изгнание Ингольва воскурением смол и укропной водой. Сомневаюсь, что это причинило бы Ингольву хотя бы неудобство. Чтобы пробить плотную шкуру моего муженька, потребуется нечто более солидное, увесистое… Например, дубина.
Впрочем, муж уже довольно давно у меня не появлялся, так что подобные меры были излишни.
— Я закончила, госпожа! — прервал мои нерадостные размышления звонкий голосок Уннер.
Я взглянула в зеркало, оценивая результат ее усилий. Бледное спросонья лицо посвежело после крема с перечной мятой и розмарином, обветренные губы смягчил бальзам, мешки мод глазами разгладила сыворотка с кофейным маслом. Уннер сегодня расстаралась: уложила мои рыжие волосы короной, подобрала к костюму строгую блузку с воротом под горло.
— Превосходно! — одобрила я и повернула голову, любуясь серьгами с лазуритом в тон наряду. Говорят, этот камень помогает избавиться от накопившихся обид и дурных мыслей. Пожалуй, это не помешает.
Оставались духи. Утонченный суховатый запах ириса?
Забывшись, я встряхнула головой (к счастью, прическа, скрепленная шпильками и крепким лимонным отваром, выдержала) и отставила в сторону флакончик с шифоново-воздушными, благородными и немного печальными духами. Они превосходно подойдут к образу, но сделают его излишне минорным, что неуместно для семейного завтрака.
Может быть, звонкий леденцовый аромат литцеи? Это масло, такое нежное на нюх, невыносимо жгучее на коже. Поколебавшись, я все же решила не дразнить гусей (в нашем случае скорее пингвинов) и подушилась нейтральным грейпфрутом — нежным, холодным, с горькими цитрусовыми обертонами. Капля на волосы, капля на запястья и еще одна — на жилку у основания шеи.