Аромат грехов твоих. История одной убийцы
Шрифт:
Полная жуть!
Я раздела манекен, гневно запихнула все одежды обратно в чемодан, ни капли не заботясь о том, что ткани помнутся, и в сердцах пнула ногой шкаф, едва не отбив себе пальцы.
Села на кровать и задумалась о том, что амбиции стоит поумерить. Все же я на балу собиралась не мужа искать, а “еду”. Значит и не так принципиальна одежда, в которой я собираюсь трапезничать.
Конечно, хорошее платье привлекло бы больше кавалеров к моей персоне, ведь правильный наряд – это полдела. Теперь же приходилось рассчитывать только на природную наглость и непритязательность мужчин, которым моя грудь
Смирившись с этими мыслями я отнесла манекен обратно в подвал, посетовав, что вообще зря его носила туда-сюда.
А возвращаясь обратно, решила до прихода родных провести остаток времени в библиотеке.
Часы за книгами текли незаметно, я даже немного расстроилась, когда дом вновь наполнился гомоном от приезда сестер.
Они были необычайно довольны. Их голоса звонкими трелями разносились под сводами гостиной, и только строгий тон матери немного осаждал радость:
– Вышло дороже, чем я рассчитывала, – хмуро заметила она. – Неожиданный подарок от поклонника Бриттани – это прекрасно, но не стоит так щедро транжирить деньги уже в первый день.
– Матушка, – отозвалась сестра, когда я входила в гостиную, – но ведь на балу мне нужно выглядеть пристойно, чтобы меня заметили.
– Не забывай, что будешь в маске, – произнесла я, решив напомнить Бри о призрачной возможности, что “тайный поклонник” может ее и вовсе не узнать.
– Я все предусмотрела, – повернувшись в мою сторону, сестрица расцвела. Она уже давно забыла об утренней обиде на меня и теперь с восторгом кинулась показывать обновки и продемонстрировала тонкую кружевную полумаску. – В такой он меня точно узнает!
Глядя на аксессуар, который только формально можно назвать маской, с утверждением сестры пришлось согласиться.
– Не слишком ли навязчиво? – усомнилась я в ее выборе тем более сейчас, когда ко мне подошла Эмили и показала свою, гораздо более закрытую и классическую маску из тёмного бархата. Похоже, что только Бри собиралась идти на маскарад фактически не скрываясь.
– Брось, Роуз, – вместо сестры ответила матушка. – Мы объездили с десяток салонов, продавцы заверили, что эта модель – последнее слово моды. Большинство молодых девушек будет в чем-то подобном. Все ведь прекрасно понимают, что маскарад – это всего лишь повод вывести в свет невест на выданье. Так что никто из городских семей не станет скрывать и прятать лучшие розы из своих оранжерей!
Я закатила глаза, уже сейчас понимая, в какую ярмарку тщеславия превратится в бал, если мама окажется права, а это скорее всего так и было. Все будут ходить как напыщенные павлины, демонстрируя наряды один дороже другого, изголяться пафосными речами и натужным хвастовством.
Мне же в таких условиях добыть немного еды становилось все сложнее. Во-первых, наряд мой не столь завлекателен, как новое персиковое платье Бри, во-вторых, женщин на балу будет, как и всегда, намного меньше, чем мужчин. А значит, практически каждого свободного постараются заполучить в свои цепкие ручки почтенные дамы с матримониальными планами. В общем, меня ждала серьезная конкуренция за сердце и печень потенциальной еды.
В раздумьях я села на краешек софы и остаток вечера посвятила разглядыванию обновок в гардеробе сестер. На все заданные вопросы отвечала дежурными фразами,
Радовало хотя бы то, что время у меня еще было. За два дня до маскарада я успевала привезти и юбку и корсет в более-менее надлежащий вид.
Из гостиной разошлись ближе к полуночи, уж слишком эмоционально насыщенным выдался у всех день. Сестры и матушки не могли наговорится о будущем мероприятии, а я же делала вид, что поддерживаю беседу.
Уже в спальне я долго вертелась - не могла уснуть. В глубине уже начинало свербеть легкое чувство просыпающегося голода.
Промучившись до рассвета, я все же поднялась с первыми лучами, чтобы просто выйти в сад и подышать воздухом.
Встретить Лорна на пробежке я не слишком боялась, еще вчера я мельком услышала от матери, что на эти выходные Ричард уехал в столицу и вернется не раньше утра понедельника. Эта новость для меня прозвучала словно музыка, ведь теперь я могла улизнуть из дома на бал практически не таясь. Конечно, можно было бы и сегодня уйти, найти себе вкусную жертву и затаиться. Но в сложившейся ситуации, выбирая между одним трупом и десятком зацелованных аристократов, я решила выбрать более безопасное, пусть и диетическое блюдо.
В саду было тихо и умиротворенно. Птицы только начинали свои утренние песни, а роса еще не успела испариться. Я присела на сыроватое сидение качелей и откинулась на плетеную спинку. Так, прикрыв глаза, я просидела почти час. Моя странная апатия мне не нравилась, слишком не вовремя она нахлынула, зато на воздухе меня наконец начало клонить в сон. Борясь с соблазном расположиться прямо в беседке, укрывшись пледом, я силой заставила себя встать и пройтись.
Размять ноги было отличной идеей: кровь побежала по венам быстрее, сознание прояснилось. Я шла по гравийным дорожкам, прогуливалась мимо гостевого дома, и уже решив вернуться назад, заметила, как у калитки ошивается незнакомый мужчина. Он был в форме посыльного. Такие, как он, обычно разносили утреннюю корреспонденцию. Но в руках этого красовалась большая прямоугольная коробка.
Курьер явно чего-то или кого-то ждал, переминаясь с ноги на ногу, но при этом не трогая колокольчика и не спеша попасть на территорию поместья.
– Вам что-то подсказать? – спросила у него, подойдя ближе.
Сейчас меня и немолодого посыльного разделяла лишь решетка ворот.
Обрадовавшись вниманию, мужчина сделал шаг вперед.
– Доброе утро, леди. У меня послание для баронессы Клайвшот, – держа коробку в одной руке, он полез второй во внутренний карман, чтобы извлечь знакомый конверт.
Не то, чтобы я напряглась, но вчера точно в таком же пришло письмо от Мишеля Лонтье.
– Я – Розалинда Клайвшот, – предчувствуя неприятные новости в послании, представилась курьеру. – Документы нужны?
– Не стоит, – покачал он головой. – Мне объяснили, как вы выглядите, чтобы передать послание лично в руки.
В следующий миг конверт через прутья решетки перекочевал ко мне, а я дрожащими руками вскрыла записку.
“Милая Розалинда!
Зачем же ваша подруга отказывается так категорично? Неужели думает, что я могу желать ей зла?