Аромат магии. Ветер в камне. Дилогия
Шрифт:
Итак, Махарт пришлось ждать два бесконечных дня, волнуясь, что в любой момент отец может запретить ей это маленькое путешествие. Зута, с ее удивительной способностью разузнавать все новости, сообщила, что в кабинете герцога происходят встречи и беседы; один раз к нему приглашали даже высших офицеров. Однако, судя по всему, все это не имело ни малейшего отношения к Махарт, и она благословляла все эти государственные заботы, которые, похоже, снова заставили ее отца забыть, что у него есть дочь.
Итак, лишь на четвертый день, надев самое простое платье,
Слыша приветственные крики, девушка некоторое время не могла поверить, что они обращены к ней. Дети выбегали к самому краю ковровой дорожки, ловко уворачиваясь от стражников, — и Махарт обнаружила, что ей весело наблюдать за ними и что безо всякого принуждения она улыбается горожанам.
Это был совершенно иной мир, непохожий на торжественные залы и коридоры дворца; она наслаждалась этим новым для нее зрелищем, слыша приветственное: «Да хранит Звезда вашу милость!»
Процессия проследовала по нескольким улицам; не раз девушка замечала за спинами толпы нарядно украшенные лавки. Как бы ей хотелось посетить их!.. Однако вскоре путешествие кончилось, и перед ней выросли ворота Обители.
Здесь собралась другая толпа — люди, непохожие на тех хорошо одетых и внешне благополучных горожан, которые приветствовали ее на улицах. Здесь был старик на костылях, согнувшийся почти вдвое; женщина в платье, состоявшем, казалось, из одних заплат; слепой, сопровождаемый маленькой девочкой с грустными глазами, выглядевшей так, словно ей пришлось взвалить на плечи слишком большую тяжесть, — и многие, подобные им. При виде стражников они отступили.
— Нищие, — Зута шла теперь менее чем в шаге позади Махарт. — Попрошайки. Они пришли за хлебом, который им раздают тут каждый день.
Девушка не успела ответить своей спутнице, она не успела даже разобраться в тех чувствах, которые вызвали у нее эти несчастные. Ворота распахнулись, и Махарт увидела высокое, похожее на трон кресло, в котором восседала женщина в сером облачении и плаще, и величия в этой женщине было столько же, если не больше, сколь в герцоге на своем престоле.
Вспомнив то, что она читала о подобных встречах, Махарт сделала глубокий реверанс, склонив голову, как на официальной церемонии перед самим герцогом.
Женщина протянула серебряный скипетр, казалось, лучившийся собственным светом, и Махарт коснулась губами кристалла в его навершии.
Лицо женщины, полускрытое тенью капюшона, покрывавшего ее волосы, было изрезано морщинами и несло на себе печать долгих лет жизни, но на губах ее играла ласковая и приветливая улыбка.
— Приветствую вашу милость в Обители Звезды, — голос звучал мягко и сердечно. — Хорошо, дочь моя, что ты решила прийти сюда.
Махарт, обернувшись, передала ларец другой женщине в сером плаще, чье лицо полностью скрывал низко надвинутый капюшон.
— Для бедных… —
Настоятельница кивнула. Махарт выдернула рукав из пальцев леди Зуты и развернулась; ее спутницы отступили. У ворот уже стояли Сестры, каждая с корзиной в руках. Пройдя мимо тех, кто последовал за ней в Обитель, Махарт махнула рукой стражникам:
— Пусть Сестры исполнят свой долг, как требует от нас Звезда.
Стражники отступили с явной неохотой; наконец кто-то из нищих опасливо приблизился к воротам. Махарт опустив руку в корзину стоявшей рядом с ней Сестры, нащупала круглый хлебец и протянула подаяние маленькой девочке, вцепившейся в заплатанный подол платья изможденной женщины. Девочка схватила хлеб так, словно боялась, что его у нее отберут. Ее мать неловко присела в реверансе.
— Да осияет вас Звезда, ваша милость, — она смотрела на девушку со страхом и благоговением.
— И тебя также, добрая женщина, — откликнулась Махарт.
В это день весь Кроненгред увидел, что дочь герцога, вопреки всем слухам, прекрасна лицом и телом, а также добра сердцем. Совет Вазула принес лучшие плоды, чем полагал он сам.
5
С УДАРОМ ПЕРВОГО КОЛОКОЛА Уилладен проснулась на низенькой кровати; одеяло и белье пахли лавандой и цветущим клевером. Ей нравилось нежное, словно бы ласкающее, прикосновение ткани к коже, чистая постель навевала ей сны, в которые никогда не прокрадывались недобрые тени. Как все изменилось за последние двадцать дней! — словно бы она открыла дверь и с порога шагнула в новый, прекрасный и чистый мир…
Все началось с того далекого теперь утра, когда она, выполняя приказ Халвайс, дрожа, пробралась по аллее, нашла две незакрепленные доски в заборе и оказалась здесь, в месте, осененном благословением Звезды. Пройдя в комнату, она тут же услышала голоса, доносившиеся из лавки; и нечто большее, чем простое любопытство, заставило девушку прильнуть к щели между дверным косяком и занавеской.
Халвайс стояла за прилавком, Уилладен заметила, что она по-прежнему держится за его край, — однако голос госпожи Травницы был таким же уверенным, как обычно.
— … нет, камергер, — говорила она. — Время от времени мы получаем из-за моря такие благовония. Однако вы прекрасно знаете, что купеческие караваны сейчас ходят много реже, чем когда-то. То, что вы просите по приказу своей госпожи, больше не принадлежит мне: я не могу это продать. — Она коснулась кончиками пальцев крышечки флакона в форме розы. — Его светлость уже заказал это в подарок на именины дочери.
Мужчина, стоявший перед прилавком, пожал плечами. На его темно-синей ливрее переплетались вышитые серебром знаки, которые Уилладен не могла толком разглядеть.