Аромат магии. Ветер в камне

Нортон Андрэ

Ну уж нет!.. Такое он не сотворит! До сей минуты Фогар не чувствовал в себе сил управлять своим телом и повиновался чужой воле, будто пугало в поле, которое вертится в бешеном танце, едва подует осенний ветер. Однако теперь юноша вздернул подбородок и отчаянным напряжением сумел остановиться. Почему Эразм толкал его на столь подлый поступок, юноша не понимал, но помнил аналогию, о которой говорил колдун, — об инструменте, оцарапавшем руку хозяина. Фогара охватила мрачная радость: сейчас хозяин не просто оцарапается, а почувствует, как в его мягкую ладонь впиваются

острые зубы подмастерья!

Каким-то образом Фогар сознавал: пленница понимает, зачем его к ней подсадили, — в юноше горело отвратительное устремление, вложенное в него с помощью нового орудия Тьмы, изготовленного бесенком. Звякнула цепь. Готовилась ли девушка встретить его единственным оружием, какое у нее осталось?

Однако вместо нападения пленница быстро забормотала слова, складывавшиеся в причудливый напев:

Вечным дыханием Ветра, Законом Орваса, Велением Вагена, Всепобеждающим, Рассудительным, Обладающим…

Фогар знал эти имена, хотя в башне их обычно использовали как ругательства. Какими знаниями обладала девушка до того, как Эразм поймал ее в свои сети, чтобы с такой уверенностью — даже властью — призывать высшие силы? Ее слова, будто тонкие пальцы, нежно коснулись юноши, и он эхом повторил: «Вечным дыханием Ветра… » Бессчетные обрывки сведений, собранные Фогаром в последние годы, и вереница образов из снов — да-да, снов — затопили его разум и сложились в знания более четкие, чем почерпнутые из книг. На этот раз Фогар уже не спрашивал — он получил ответ и снова прошептал: «Ветер! »

Для долины черный маг стал всепожирающей болезнью, однако теперь его тлетворное влияние встретило преграду. Самый главный, самый давний его замысел провалился.

— Кто ты? — спросил Фогар.

Он снова уловил движение — явное в неявном полупризрачном свете, — девушка гордо выпрямилась.

— Я Церлин, дочь Этеры из Фирта. Разве тебе не известно о гибели нашего рода? После мучительной смерти бабушки Хараски и госпожи Ларларны я последняя, кто способен говорить с Ветром. Они спасли меня от смерти, спрятали и обучили. А ты… — Девушка вскинула руку, не обвиняя, а приглашая его рассказать свою историю. — Тебя называют сыном демона. Кто ты на самом деле?

— Честно говоря, не знаю, — хрипло ответил Фогар. — Знаю только, что это не мое имя. Хотя Эразм давал мне знания Темного пути, он никогда не позволял проникать в смысл заученных заклинаний. Я для него лишь инструмент, орудие. Он как будто затачивает и бережет меня для особого дня, когда я смогу дать ему какую-то небывалую силу. Сегодня он приказал моему телу совершить ужасный поступок. Моя плоть и кровь подчиняются ему, но поверь, девушка: каким-то чудом меня — меня настоящего — нельзя контролировать полностью.

Подмастерье запнулся, сомневаясь, что сможет объяснить все Церлин. Однако, как и раньше, девушка пропела свой ответ:

Аааиии,

постой: Подует Ветер Жизни…

— Перестань! — В маленькой клетушке голос Фогара прозвучал оглушающе. Затем уже тише, но не менее настойчиво юноша сказал: — Если ты в силах призвать какую-нибудь магию и освободиться, призови ее сейчас. Эразм способен вывернуть человеческий разум наизнанку, когда хочет найти воспоминание или мысль, представляющие для него пользу. Он заставил меня жить в двух временах только лишь по малейшему подозрению в предательстве!.. Сегодня его магия ослабла, но я уверен, колдуну хватит сил учуять, как в самом центре Цитадели течет магия его заклятого врага. Не привлекай внимание Эразма, пока не убедишься, что твоя магия сильнее.

Охваченный стремлением рассказать о грозящей опасности, Фогар приблизился к девушке. Замолчав, он осознал, что находится совсем рядом с Церлин. Юноша испугался возвращения грязных приказов колдуна и стал пятиться, пока не уперся в противоположную стену. Лишь тогда он продолжил:

— Если ты можешь призвать Ветер, заклинаю, призови его немедленно. У Эразма много приспешников, и он соберет их очень быстро.

— Я не Зовущая. — Впервые голос Церлин звучал неуверенно. — Магию направлял кто-то другой.

— Тогда призови его… или ее! — настаивал Фогар.

— Это не в моих силах, — печально вздохнула девушка. — Я не знаю, когда и почему появляется Ветер, просто сегодня он пришел нас спасти.

Фогар почувствовал благодарность за «нас». Похоже, он завоевал доверие этой отмеченной Ветром девушки. Однако не стоит в открытую становиться ее союзником, ведь Эразм немедленно забьет тревогу. Все же страх за судьбу Церлин заставлял Фогара предупредить:

— Тогда изо всех сил изображай глупую деревенщину…

Девушка покачала головой.

— Слишком поздно притворяться. Эразм уже догадывается, что я обладаю магией. Твое сегодняшнее задание это лишь подтверждает.

— Почему? — изумился Фогар. — Каким образом мое… нападение на тебя скажется на твоем даре?

— Ты не жил среди людей, — вздохнула Церлин, — колдун все продумал. Тебе ничего не известно о нас и наших обычаях. Существует поверье, что, если осквернить женщину, обладающую даром, она перестает быть вместилищем магии.

Вдруг девушка рассмеялась.

— Ты не познал ни одной женщины, иначе об этом бы все говорили. В общем, — добавила девушка с хмурой ухмылкой, — Эразм хотел извлечь из твоего поступка двойную пользу.

Фогара снова тронула забота незнакомки, и он пытался подобрать слова благодарности (потому что в присутствии девушки почему-то терялся), когда дверь в темницу распахнулась и вошли гоббы. В руках у вожака была тусклая лампа, освещавшая разве что шрам на уродливой морде. Гобб схватил юношу за руку. Отпрянув, Фогар успел бросить взгляд на Церлин — пусть в грязи и лохмотьях, но девушка высоко держала голову. Фогар не стал — не смел — оглядываться, когда гоббы выволокли его на лестницу.