Аромат рая
Шрифт:
С этими словами актер занял свое место позади Райана. Снова внимательно осмотрев куклу, он потрогал пальцами игрушечную саблю, двигая ее назад и вперед, а потом толкнул ее посильнее, и она вошла еще глубже в мягкий воск.
Дюран резко, как от боли, вздохнул и прижал руку к сердцу. Кончик его сабли уткнулся в траву.
Морвен посмотрел на него с удивлением, затем величественным и пренебрежительным жестом отбросил куклу в сторону. Дюран покачнулся.
– Господа, вы готовы продолжать? – пропел актер.
Райан выразил свое согласие. Дюран промолчал. Потом огляделся,
Громкий ропот пронесся в группе любопытных. Дюран оглянулся на своих секундантов, посмотрел на Райана и на светлое небо над головой. Он поднял саблю, мгновение подержал ее на весу и тут же опустил.
Он облизал губы.
– Думаю, нам надо отложить эту встречу. Мне... что-то нехорошо, – наконец сдержанным тоном произнес он.
Секунданты Дюрана, люди, с которыми он иногда играл в карты, переглянулись, удивленно подняв брови. Один из них, откашлявшись, подошел к Райану.
– Это приемлемо для вас, сэр? – спросил он.
Элен в этот момент не могла видеть лица Райана. Она видела лишь его широкие плечи и гордый наклон головы. Внезапно она пожалела, что попросила Дивоту вмешаться, что не поверила в его способность одолеть Дюрана, хотя знала, как он сражается. Но это было до того, как его отравили... и тем ослабили его тело, к тому же и до того, как она поняла, что любит его.
Райан долго раздумывал.
– Это неприемлемо, – наконец сказал он.
«Неприемлемо. Он отказался принять капитуляцию Дюрана». Боль как пламя охватила ее мозг.
– Каковы же ваши условия, сэр? – продолжал секундант.
– Начинаем сначала, – сказал Райан резким тоном, – с предъявления оружия и с вопросов о разрешении спора.
Прежде чем секундант успел ответить, Дюран бросил свою саблю оземь. Его лицо перекосилось от страха и ярости, когда он взглянул на Райана.
– Очень хорошо. Позвольте мне признать себя виновным в нашей ссоре и заявить, что честь удовлетворена, – проговорил Дюран.
– Благодарю вас. – Райан поклонился. – Пожалуйста, примите мои извинения за любой вред, который я мог нанести вашему достоинству.
От этого галантного жеста Райана лицо Дюрана просветлело.
Элен, услышав затихающее эхо слов Райана, вздохнула с чувством облегчения и ощутила прилив любви к Райану. Ей захотелось помчаться к нему, дотронуться до него, чтобы убедиться, что он невредим. Но она благопристойно ждала, пока все разошлись и на лужайке остались только Райан, Дюран и Морвен.
Дюран наблюдал, как она приближалась. Его губы сжались в плотную щелку, а черные глаза еще больше потемнели.
– Ты пришла позлорадствовать? – спросил он.
– Нет. Только посмотреть, что вы сделаете друг с другом, – тихо ответила Элен.
– Сделаем ради тебя? У кого же может быть больше, чем у тебя, прав на это? Я надеюсь, ты теперь удовлетворена?
– Думаю, да. – Подойдя к Райану, она остановилась. Надевая свой камзол, он посмотрел на нее. В его глазах она увидела не только раздражение, но и что-то такое, отчего на душе стало теплее.
– Так, значит, ты сделала свой выбор. А может, этот выбор сделал кто-то за тебя? – Дюран внимательно
Морвен, увидев зловещее выражение на лице Райана, извинился и стал откланиваться. И, не получив в ответ ничего, кроме коротких слов благодарности от Райана за оказанную услугу, быстро зашагал прочь.
Элен внимательно разглядывала лицо Дюрана, впервые ясно увидев на нем отразившуюся злобу. Со времени их отъезда с острова он так опустился, постоянно унижаясь перед ней, что в ее душе промелькнула тень сострадания к нему. Ее покойный отец выбрал Дюрана ей в мужья, и поэтому Дюран, возможно, имел какое-то право на то, чтобы его принимали во внимание. Даже Райан не отказал ему в этом. Глядя ему прямо в глаза, Элен спросила:
– Скажи мне правду. Ты в самом деле любишь меня, Дюран?
Стоявший рядом с нею Райан взял ее за руку.
– Не делай этого, – попросил он грубоватым голосом, – не здесь и не сейчас.
Элен, обернувшись к нему, решительно проговорила:
– Другого, более подходящего момента или места, чем теперь, больше не будет. Поэтому я спрашиваю и тебя тоже. Ты любишь меня, Райан?
Дюран, учуяв возможность получить некоторое преимущество, если сумеет быстро ответить, выступил первым.
– Да, Элен, я тебя люблю, – сказал он напряженным от волнения голосом.
Вслед за Дюраном, выдержав взгляд Элен, ответил Райан:
– Ты заворожила мое сердце с того первого раза, когда я увидел тебя позолоченной лунным светом в темном лесу, с тех пор, как держал в своих объятиях в течение трех дней в подвале у Фавье. Ты для меня превыше всего на свете... Но если твой вопрос не более чем уловка, чтобы выжать подобное признание из Дюрана, то я клянусь...
– А ты отпустил бы меня с Дюраном, если бы я попросила тебя об этом?
В саду было тихо, ярко сияло солнце, высушивая росу на траве. Райан смотрел на Элен, и кровь у него стыла в жилах. Боль, пронзившая грудь, распространилась по всему телу. Он, затаив дыхание, закрыл глаза, решив про себя: будь что будет. С трудом подняв отяжелевшие веки, он сказал:
– Я отпустил бы тебя, если бы ты поклялась, что любишь только его и никогда не сможешь полюбить другого.
Элен повернулась к Дюрану.
– А ты, отпустил бы ты меня к Райану, если бы мне это понадобилось? – спросила она.
– Конечно же, нет! – ответил он насмешливо. – Если бы ты стала моей, я никогда не отпустил бы тебя, ни к одному из мужчин!
На ее губах промелькнула кривая улыбка. Элен повернула лицо к Райану.
– Пожалуйста, – сказала она, – отведи меня домой!
Дивота и Бенедикт были напуганы тем, что Элен отправилась к месту дуэли. Они поругали ее и теперь заставили сидеть на галерее, пока не приготовят особый завтрак, чтобы отметить замечательное завершение этой встречи на рассвете. Дивота сердилась, что ее отвлекали комплиментами за участие в этом событии, и не отвечала на вопросы Райана, зачем она вмешалась. Правда, потом призналась, что волновалась она не столько за него, сколько за Элен, если бы с ним что-нибудь случилось.