Аромат риска
Шрифт:
Что касается Стэна, то он неплохо справлялся с обязанностями зама, выполнял роль опытного наставника, поддерживал Сабрину, давал ей советы, помогал вписаться в коллектив. И все же казался ей несколько нервным и отрешенным, словно в его голове скрывалась какая-то тайна, что-то недосказанное, и Сабрина никак не могла вычислить, что именно. Стэн словно никак не мог решить, какое место он занимает в компании, и из-за этого становился все более угрюмым, хотя он трудился не покладая рук, но это было проявлением отчаяния — особого толку от его прилежания не наблюдалось. Он вертелся как белка в колесе и никак не мог ухватиться за призовое колечко.
Ночи были еще более бурными, чем дни, и отнимали у них последние силы.
Всю прошлую неделю они ночевали вместе, то у Сабрины, то у Дилана. Сабрина хоть и не имела достаточно опыта, давно вышла из романтического подросткового возраста. Сначала она думала, что физическое влечение, своего рода одержимость, постепенно сойдет на нет, как только они начнут заниматься любовью, но этого не произошло. Правда, они спали вместе всего неделю, но Сабрина думала, что за это время страстям полагается хотя бы чуть-чуть поутихнуть. Не тут-то было: они желали друг друга столь же сильно, как и в первый раз, даже в три часа ночи, после четырех часов непрерывных любовных ласк.
Запас из двух коробок презервативов подходил к концу, и они уже прикупили новые коробки, припрятав их как в доме Дилана, так и в доме Сабрины. Несколько штук Дилан всегда носил с собой на тут случай, если они не дойдут до спальни. Обычно Сабрина и Дилан, едва переступив порог, начинали срывать друг с друга одежду раньше, чем успевали дойти до кровати.
В четверг — это была последняя ночь перед вылетом Сабрины в Нью-Гемпшир — они занялись любовью прямо в передней Дилана, на столике красного дерева. Дилан раздел ее до пояса, уложил на столик и овладел ею быстрыми, резкими движениями. Они оба дошли до оргазма за считанные секунды, и при одном воспоминании об этом в висках у Сабрины стучала кровь…
— Доброе утро!
Сабрина резко обернулась, и ее щеки залил румянец: на пороге, прислонившись к дверному косяку, стоял Дилан.
— Привет.
Уголки его губ дрогнули: он шагнул в кабинет и притворил за собой дверь.
— Можно не спрашивать, о чем ты думала.
— Естественно, ты и так знаешь. — Сабрина облокотилась о стол, сплела пальцы и положила на них подбородок. — Что ты здесь забыл в семь утра?
Дилан удобно примостился на краю стола.
— Мне нужен передых после холодного душа, который я принимаю три ночи и три утра подряд. Так и закоченеть недолго.
Губы Сабрины дрогнули.
— Как мрачно!
— Куда уж мрачнее. Не хочешь ли помассировать мое окоченевшее тело, чтобы оно снова начало функционировать?
Сабрина рассмеялась:
— Умный заход, мистер Ньюпорт, очень оригинальный. И все же я бы не стала рассчитывать на успех.
— Но ведь прежде все отлично срабатывало! Кстати, у тебя
Сабрина вздохнула и подперла щеки ладонями.
— Да нет, не очень. С работой я справляюсь, и времени мне хватает практически на все.
— Тогда, значит, волнуешься за результаты анализов. Они должны быть готовы сегодня, верно?
— Да. Недавно я говорила с доктором Рэдисоном: он может позвонить в любую минуту. — Сабрина подняла голову. — Мне страшно, — тихо сказала она. — Боюсь, вдруг я не подойду…
— Это вполне естественно. — Дилан обошел стол и заставил Сабрину подняться. — Иди ко мне. — Он прижал ее к себе. — Знаю, на работе это табу, но в офисе никого нет. Дай мне десять секунд, чтобы взбодрить тебя.
Сабрина улыбнулась и обхватила его рукой за шею.
— Если ты действительно хочешь меня взбодрить, тебе понадобится куда больше десяти секунд.
— В таком случае считай это прелюдией. — Он припал к ее губам, раздвинул их и подарил ей такой страстный поцелуй, что волна жара захлестнула Сабрину до самых кончиков пальцев. — Все будет хорошо, поверь. Кстати, я по тебе скучал.
— Я тоже, — призналась Сабрина. — Мне не помогла даже йога.
— Наверное, делала не те растяжки и не в тех позах. Сегодня ночью мы над этим поработаем.
Сабрина улыбнулась:
— Значит, ты теперь у нас учитель йоги?
— Я волшебник. Я помогу тебе расслабить твои прекрасные мышцы. — Дилан подмигнул и отпустил ее. — Обещаю.
— Ловлю на слове. — Сабрина пригладила волосы. — Сейчас мне это особенно необходимо. Понимаешь, я волнуюсь не только из-за того, что мне скажут в больнице. Сегодня я решила сделать официальное объявление. Пора, не так ли?
Дилан скрестил руки на груди.
— И когда же?
— В конце рабочего дня.
— Донна должна разослать всем нашим сотрудникам сообщение о том, что сегодня состоится общее собрание. Тот, кто по каким-то причинам не сможет явиться, услышит новость по телефону. Я не хочу поднимать много шума, но люди не должны думать, что это событие касается только начальников. Если результат анализа будет положительным, Карсон получит мою почку, но даже если я не гожусь в доноры, все равно я его дочь. Я хочу быть членом «Руссо» и частью жизни Карсона независимо ни от чего. Пришла пора сообщить это его сотрудникам — ведь, образно говоря, они тоже его семья. Я даже подумала, не следует ли заснять совещание, а потом принести запись в палату и показать ее Карсону… Сперва мне хотелось, чтобы он сам сообщил эту новость, но вряд ли медперсонал будет в восторге, если мы устроим в палате телемост. Так что пусть он лучше просто посмотрит, как все прошло. А ты что думаешь по этому поводу?
— Думаю, он эту пленку до дыр засмотрит и медсестер из ночной смены тоже заставит смотреть. Другое дело, как твоя мать это воспримет: ей придется пережить нашествие репортеров и все такое…
Сабрина кивнула.
— Она знает, что я затеяла. Позже я позвоню бабушке с дедушкой и им тоже расскажу. Сложный будет разговор, особенно если окажется, что я подхожу в качестве донора. То, что я стала президентом «Руссо», они еще вытерпят, но вот операция… Впрочем, они люди догадливые, и мое сообщение вряд ли станет для них неожиданностью. Кстати, вечером сюда приедет мама — она поможет отвечать на звонки журналистов, если те сильно будут досаждать, и уладит разногласия бабушки и дедушки с их друзьями.