Аромат роз
Шрифт:
Элизабет посмотрела на стопку картонных папок. В каждой – личные дела, которыми она в данный момент занималась. Последние несколько лет она работала в небольшой частной клинике в Сан-Пико, штат Калифорния. Элизабет родилась в этом городке, большая часть населения которого была занята в сельском хозяйстве. Что неудивительно, ведь находился город в юго-восточной части долины Сан-Хоакин.
Элизабет окончила местную среднюю школу, после чего ей посчастливилось получить небольшую стипендию, которая помогла ей частично оплатить учебу в колледже. В университете Лос-Анджелеса она выбрала специальностью психологию и, подрабатывая, как
В отличие от шумного города Санта-Ана, где она работала раньше, Сан-Пико был крохотным – тридцать тысяч жителей, преимущественно испанского происхождения. Семья Элизабет была в числе первых поселенцев, прибывших в этот уголок Калифорнии в 1907 году. В основном это были скотоводы, занимавшиеся разведением молочных коров. В пору детства Элизабет ее родители владели небольшим рынком «Коннерс Гросери», но после смерти ее матери отец продал бизнес и удалился от дел, а Элизабет уехала учиться в колледж.
Она потянулась за папкой, лежавшей на самом верху высокой стопки. Этим вечером ей предстояла встреча с семьей Мендоса, правда, не в офисе, а у них дома. Каких только сведений не было в этой папке: и о злоупотреблении алкоголем, и о фактах домашнего насилия, в том числе избиении детей. Однако, судя по всему, проявлений домашнего насилия за последние месяцы сделалось значительно меньше, после того как члены семьи стали регулярно посещать психолога.
Элизабет страстно верила, что такие встречи существенно помогают проблемным семьям улучшить отношения и решать домашние неурядицы, не прибегая к насилию.
Склонившись над бумагами, Элизабет убрала за ухо прядь темно-рыжих волос и продолжила изучение документов. Как и у всех Коннерсов, у нее были темные волосы, изящное телосложение и рост чуть выше среднего. Правда, в отличие от сестры, она унаследовала голубые глаза матери.
Это означало, что каждый раз, когда смотрелась в зеркало, она вспоминала мать и очень о ней тосковала.
Грейс Коннерс умерла мучительной смертью от рака, когда Элизабет было пятнадцать лет. Они были очень близки – мать и дочь, – и трудные месяцы, когда Элизабет ухаживала за ней, а потом ее потеряла, оставили свой печальный отпечаток. Голубые глаза Элизабет были тем наследством, что она получила от матери, однако воспоминания, которые они пробуждали, были настолько болезненными, что порой воспринимались ею как проклятие.
Добравшись до конца отчета, Элизабет вздохнула и, закрыв папку, откинулась на спинку кресла. Она не ожидала, что вернется в родной город – плоский, пыльный и большую часть года удушливо-жаркий. Но иногда судьба совершает неожиданные повороты, и вот она снова поселилась в съемной квартире на Черри-стрит и занимается делом, которому ее учили в колледже. И хотя ей не особенно нравится жить в родном городке, у нее хотя бы есть работа, которая ей по душе.
Элизабет размышляла о предстоящем этим вечером визите в дом семьи Мендоса, когда раздался стук в дверь. Она подняла голову и увидела
Именно это его неравнодушие к другим людям и стало причиной того, что Элизабет согласилась консультировать его бесплатно. У Рауля имелся несомненный потенциал, он был небезнадежен. Из него может выйти толк. Главное – дать ему правильную мотивацию, постараться убедить в том, что, пока он будет увлекаться алкоголем и наркотиками, жизнь его не изменится к лучшему.
Как часто бывает с такими парнями, как Рауль, последствием подобного образа жизни стала кража со взломом.
Ему и его дружкам понадобились деньги, чтобы купить наркотики, и ради этого они были готовы на все.
Но вот уже год Рауль обходился без наркотиков и пообещал ей, что не собирается больше никогда ступать на кривую дорожку преступной жизни. Было в его живых черных глазах нечто такое, что заставляло Элизабет верить в правдивость его слов.
– Входи, Рауль! – приветливо улыбнулась ему хозяйка кабинета. – Рада видеть тебя.
– Вы очень хорошо выглядите, – вежливо произнес молодой мексиканец.
– Спасибо, Рауль. – Она тоже считала, что сегодня хорошо выглядит – в бежевых брючках и шелковой, бирюзового оттенка блузке с коротким рукавом. Темно-рыжие волосы до плеч волнами обрамляли ее лицо.
Рауль сел на стул, а Элизабет вернулась на прежнее место за письменным столом. Консультацию она начала с вопроса о временной работе юноши в магазине Сэма Гуди, где тот занимался уборкой помещений и доставкой товаров на дом покупателям. Правда, работа эта закончится через неделю, когда Ричи Дженкинс встанет на ноги после аварии на мотоцикле, приключившейся с ним на Мейн-стрит. И если за это время Рауль не найдет себе новую работу, ему придется вернуться в центр заключения для несовершеннолетних.
– Ну, как тебе работается в магазине?
Рауль пожал плечами:
– Я люблю музыку, но там постоянно крутят «кантри-энд-вестерн».
Рауль был крепок, и мускулист, и высок для своего возраста. Он еще с детства был крупнее сверстников. У него были прямые блестящие черные волосы и смуглая кожа. На внутренней стороне руки татуировка с изображением черепа и наколотые синей тушью инициалы чуть ниже левого уха. Последние были наколоты, видимо, несколько лет назад, когда Рауль учился в начальной школе. Что касается татуировки с черепом, то, по мнению Элизабет, ее сделали парню уже в заключении.
Элизабет с улыбкой посмотрела на него:
– Я знаю, что твоя работа через неделю закончится, но у меня есть для тебя прекрасная новость.
Рауль смерил ее недоверчивым взглядом.
– Что это за новость?
– Тебя берут в «Тин Вижн».
– «Тин Вижн»? Что это?
– Я уже говорила об этом пару недель назад, неужели ты забыл?
Рауль кивнул, не сводя взгляда с ее лица.
– Поскольку эта ферма только начинает деятельность, помещение пока рассчитано на двадцать пять подростков, но недавно там освободилась пара мест, и твою заявку приняли.